Ольга Онойко - Море Вероятностей

— Что именно?

Вася широко улыбнулся и торжественно произнёс:

— Это не баг. Это фича.

Тэнра нахмурился.

— Вася, — сказал он. – А вот я всё хуже тебя понимаю.

— Не меня, – Вася сощурился. – Ящера. Его вообще мало кто понимает. Смотри: всё сломалось. Ломалось с тех пор ещё много раз. Но продолжает работать. Аномальная устойчивость. Локус–хакеры слетелись сюда, как будто им мёдом намазано. А это не просто хакеры, не какой‑нибудь там Ясень Обережь. Лито Чинталли, ученик Старика, без пяти минут архитектор… И наконец – Артурчик. Артурчик!

— Кто? – уточнил Амирани.

Тэнра помрачнел.

— Я помню историю Артура, — сказал он. – Но я не понимаю, при чём здесь он.

Вася засмеялся, и второй Вася засмеялся тоже.

— При том, что он тоже здесь.

— Почему ты так думаешь?

Вася посмотрел в потолок. Тактильный интерфейс удерживал перекрытия, бетонные глыбы подрагивали, изредка осыпая вниз ручейки мелкого песка. Они сходились и расходились, будто динамическая модель материкового дрейфа. Между ними проглядывали полосы чистой лучащейся белизны, словно этажом выше дремало световое море.

— Есть только два человека, которым Ящер может доверить своих любимчиков, — сказал он. – И его жене они низачем не нужны. Но Артурчик – совершенно бесполезный тип сам по себе.

— А у меня вот нет папы–Ящера, — сварливо прокомментировал второй Вася. – Никто не отправит двух великих креатур оберегать мои пухлые бока и мягкое пузико. И слава пиву! Если б у меня был папа–Ящер, я бы, наверно, не жил. Я бы, наверное, умер под грузом комплекса неполноценности.

— И я его видел, — продолжил первый Вася совершенно спокойно. – Во время болтанки.

— Вася, но это просто домыслы, — сказал Тэнра. – Никаких доказательств…

— Я сам себе доказательство.

— Это бред, — сказал Амирани. – Вася, я бы рекомендовал тебе остаться в единственном экземпляре.

— Подожди, — Тэнра поднял руку. – Кажется, я начинаю понимать.

Вася посмотрел на него.

— Достаточно простого скрипта, — сказал Тэнра, — чтобы обеспечить всем его любимого и единственного сына. Но он отправит половину Маханаксара туда, где в опасности окажется – кто? Или – что?

Вася сплюнул.

— Эксперимент, — ответил он. – Один из его долбаных экспериментов.

И закричал вдруг, раскинув руки и запрокинув голову:

— Артур! Выкатывай уже рояль из кустов, мать твою! Всё очень плохо!

Всё действительно было очень плохо и с каждой минутой становилось хуже. Получив чёрный маркер и установив связь с репозиторием, Вася надеялся найти в нём исходники ЛаОси и заменить разрушенные и дезактивированные блоки. Если бы финт удался, он бы решил разом половину проблем. Но это действие было слишком логичным, и Чинталли его предвидел. Вторгаясь в локус, он предусмотрительно вывел из строя СЭТ–комплексы – и заодно поиздевался над оперативником, растерзав не всех демонов СЭТ, а только туннелирующие программы. Их переустановка заняла бы бездну времени, Вася даже не порывался заняться ею. А канал прямой связи был слишком узким для того, чтобы тянуть через него фрагменты исходников.

Азимутальные направляющие приняли нагрузку, которая в норме распределялась по фракционной магистрали и планарным. Они держали эту нагрузку пять тысячелетий, и запас прочности давно истощился. На данные по их состоянию Вася боялся даже смотреть. Какое‑то из его тел до крови прокусило губу.

— Аналитик, — приказал он через силу, — дай мне ориентировочный срок до начала деградации азимутов.

— Умоляю о прощении. Не могу выполнить операцию.

Вася болезненно зашипел.

— Отобразить табло обратного отсчёта, — выдавил он. – Физическое время: двенадцать минут десять секунд. Техническое время: тридцать миллиардов биений.

Он успел испугаться, поняв, насколько точно определил интервал – безо всяких подсчётов, на голой интуиции. Но тут же отогнал мысли и догадки: и без того было чего бояться. Передача данных замедлялась. Информация терялась быстрее, чем скачивалась.

— Мультиплексор!

— Умоляю о прощении, — отозвался Кашалот. – Память переполнена.

Это было не так. Вася видел, что это не так. Постоянная память не была перегружена. Она разрушалась.

Даже у чудес есть пределы. Мироздание способно вынести строго определённую нагрузку, и это мироздание уже вынесло вдесятеро большую. Чудеса исчерпались. Ячейки памяти таяли, рассыпались, как ветхая ткань, растворялись в Море Вероятностей. Вася мог бы запросить уточнения и пронаблюдать за процессом в деталях…