Юлий Буркин - Изумрудные росы

— Мой народ готовился к встрече. Мы убрали часть домов, проложив дорогу к тому месту, где ты остановишься. Ты сможешь пройти.

«Очень мило с вашей стороны», — подумал Грег.

Императорский флаер, облетев человека, оказался спереди.

— Следуй за мной, — скомандовал Лабастьер.

Повинуясь, Грег спросил:

— Это ваш единственный город?

— На Земле множество городов бабочек, — сухо отозвался Лабастьер.

— И все такие же?

— Нет, все они разные. Есть города на суше и под водой, города бабочек вида маака и города бабочек-махаонов. Все они различны и не похожи друг на друга. Столицы маака и махаонов тебе еще предстоит посетить, так как мои подданные будут рады увидеть бескрылого предка. А это единственный город третьего и самого малочисленного из возлюбленных моих народов — город бабочек ураний. Когда-то они жили в дуплах деревьев, отсюда и такая архитектура.

За разговором они подошли вплотную к первым «домам». Грег тем временем думал о том, что жилища этих существ и не должны походить на человеческие. Им не нужны лестницы и лифты, не нужны кухни и санузлы… Разве что спальни… Хотя вообще-то черт его знает, что им нужно.

Вблизи оказалось, что стволы «домов» не так уж тонки — метра три-четыре в диаметре и раскачиваются под порывами ветра. Флаер императора двинулся вдоль этого частокола, и вскоре Грег, плетущийся за ним, увидел довольно широкую, метров десять шириной, щель между «домами». Он шагнул в нее вслед за флаером, и тут же словно по команде со всех сторон к ним устремились полчища человекобабочек.

Грег не сразу понял, откуда они взялись, пока не заметил, как на разной высоте на стволах «домов» словно бы лопаются какие-то пленки-мембраны, открывая выходы, из которых и вылетают бабочки, а отверстия тут же вновь затягиваются… Урании стайками кружились около Грега, облаками нависали над ним, их тонкие голоса слились в сплошной гул…

— Мой народ с благоговением и уважением приветствует тебя, — пояснил император. — Они давно готовы к встрече с бескрылым предком и с нетерпением ожидали ее.

— Передай своему народу, что я польщен, — пробормотал Грег.

— Поздоровайся с ними, скажи им свое «хелоу», им это понравится.

— Хелоу! — рявкнул Грег и приветственно поднял руку.

Тут началось форменное столпотворение. Бабочки заворковали еще громче, и Грегу показалось, что в их интонациях он уловил нотки экзальтации хотя, конечно, он мог и ошибаться. Но в том, что стайки крылатых существ заметались и завертелись вокруг него еще быстрее, он мог поклясться на что угодно.

— Хелоу — главное божество наших предков, — сообщил император. — По легенде он был бескрылым гигантом. Как ты. Я уже давно обешал своим подданным знакомство с ним.

«Вот же паразит, — подумал Грег. — Стрижет политический капитал, даже не скрывая этого. Ненавижу пиаровские технологии…»

Они двигались вперед, не замедляя хода, а любопытствующие бабочки проворно освобождали им путь, Грегу казалось, что он идет прорубленной в густом лесу просекой, вот только деревья тут были высотой до самых звезд.

Неожиданно «дома» расступились. Грег вышел на обширное открытое пространство и остановился как вкопанный, увидев перед собой то, чего уж никак не ожидал увидеть.

— Это наша главная площадь, — сообщил император. — А это твой временный дом. Мы построили его специально для тебя.

Посреди площади стояла хибара, представлявшая собой прихотливую помесь викторианского коттеджа, индейской хижины и пчелиного улья. Коттедж это приземистое строение напоминало формой: имелся и фронтон, и колонны, поддерживающие крышу, то и другое — белого цвета, и дверной проем. От хижины и улья в нем было то, что стены оказались не цельными, а шестиугольно-решетчатыми, светло-ореховыми. Белые детали напоминали мрамор, ореховые — дерево, но при ближайшем рассмотрении и то и другое походило на пластик.

«И что, в этой открытой беседочке мне и предстоит доживать остаток своих дней?» — с горечью подумал Грег, но тут же вспомнил, что император собирается познакомить его еще с какими-то столицами, а значит, тут он особенно не задержится.

— Войди, — предложил император. — Там тебя ждет пища.

Пробормотав проклятье, Грег наклонился и шагнул внутрь. Флаер императора влетел следом. Аскетичности убранства этого вигвама позавидовал бы любой буддийский монах. В полутьме единственной комнаты просто не было ничего вообще, кроме циновки на полу и двух овальных посудин возле нее — высокой и плоской. Грег в нерешительности остановился на пороге. Потом вошел.