Юлий Буркин - Изумрудные росы

Травы мертвы, но меж ними паук

Сплел свой узор суровый.

Очень надеется он, что вдруг

Жизнь возродится снова.

— Вот он! — крикнул Лаан, и все обернулись туда, куда король указывал. Ночное зрение позволило бабочкам увидеть, как огромное тело звездолета медленно опускается в чащу леса позади них — там, где они были минут десять назад. Какая сила делает его движение плавным? Почему они не видели его раньше? Почему он не падает — корабль весом в сотни тонн? Впрочем, как раз этот факт Лабастьера Шестого не удивил, ведь он видел, как взлетал над Безмятежной «Золотой замок», и начинался тот полет со столь же неестественно медленного подъема…

Развернувшись, отряд поспешил к месту посадки корабля. Несмотря на то что двигался тот с величественной неторопливостью, масса его была так велика, что король и его свита почувствовали, как колыхнулась почва, да так основательно, что некоторых сороконогов повело с тропы в сторону.

— Оружие к бою! — скомандовал Ракши, и гвардейцы ощетинились смертоносными приспособлениями — и старыми, традиционными, и новыми, сконструированными Тилией и введенными в воинский обиход совсем недавно.

Однако, когда отряд добрался до места, выяснилось, что спешить было необязательно. Звездолет стоял на поляне леса гигантской безжизненной металлической башней, и никто из него не высаживался.

Отряд спешился.

— Думаю, те, кто к нам пожаловал, хотят дождаться рассвета, — предположил Лабастьер. — Я бы, во всяком случае, на их месте поступил именно так.

Трудно было не согласиться с этим. Если есть возможность оглядеться в незнакомом месте при дневном свете, лучше так и сделать, ведь ночное зрение неполноценно и обманчиво. Выставив караульных наблюдателей, отряд углубился обратно в чащу и стал готовить лагерь. Первым был разбит и тщательно замаскирован королевский шатер, по традиции — квадратный, в котором спальни пар маака и махаонов отделялись друг от друга диагональной перегородкой с клапаном.

Мариэль выглядела встревоженной.

— Рядом с этой копией «Золотого замка» конструкции Тилии кажутся невинными игрушками… — поделилась она своими опасениями с мужем. — Сколько воинов может прятаться в такой махине? Готовы ли мы к встрече с ними? И чем они вооружены?

— Я прекрасно понимаю твои сомнения, дорогая, — кивнул Лабастьер, стаскивая с себя одежду, от которой за прошедшие сутки его тело уже изрядно устало. — Но я решил довериться колдуну.

— Почему? Я не понимаю, с какой стати ты отдаешь наши жизни в руки этого ужасного существа?! — воскликнула королева.

— Вот-вот, — послышался из-за загородки сварливый голос Лаана. — А эта безрассудная клятва, которую вы дали ему… Мало ли что ему придет в голову потребовать от вас! Я бы назвал это безответственной выходкой. Если бы меня, конечно, об этом кто-нибудь спросил.

— Но тебя никто не спрашивал, — заметил Лабастьер.

— А зря, — парировал Лаан.

— Перестаньте браниться, — раздался голос невидимой королю Фиам, и она тут же стала видимой, расстегнув клапан и отведя полог в сторону. — Ведете себя, как гусеницы. И, между прочим, ответственность за это, ваше величество, лежит на вас. Вы ведь ничего нам не объяснили.

— Мне трудно объяснить, — отозвался Лабастьер, опускаясь на ложе, возможно, не самое мягкое, зато сухое и идеально чистое. — Слишком много он знает такого, чего не знает никто… Время и место приземления корабля он указал точно, а значит, скорее всего, он прав и в том, что в стычке с пришельцами мы способны победить.

— Или наоборот, — отозвалась Мариэль. — Смотря на чьей он стороне.

— Вот именно, — вновь поддакнул ей Лаан.

— Сговорились вы, что ли? — Лабастьер закрыл глаза. — Нет у нас другого выхода, кроме как довериться ему. Вы же видели, что он сделал с теми гвардейцами и их сороконогами, которых мы отправили сначала…

— Да, он опасен, — подтвердил Лаан. — Но это повод как раз не доверять ему. А не наоборот.

— При тех знаниях, которыми он обладает, ему не составило бы особого труда погубить нас более простым способом… — Переутомление сказывалось, и король еле ворочал языком. — Я верю ему.

— На вашем месте, дорогой, я бы все же не теряла бдительности, — заметила Мариэль.

Но ее супруг уже мирно посапывал и не ответил ей.

— Мой король, проснитесь! — Лабастьер открыл глаза и увидел склонившегося над ним Лаана. — С поста просигналили, а значит, корабль ожил!