Юлий Буркин - Изумрудные росы

Грег огляделся. Бабочек — и самцов, и самок — вокруг было несколько сотен. Они стояли на земле, сидели, свесив ноги, на деталях его жилища, парили в воздухе… Сперва Грег опять хотел сказать Лабастьеру, что, мол, умывание — дело интимное, но потом плюнул. С какой, в конце концов, стати ему стесняться существ, которые и людьми-то не являются? Это во-первых. Во-вторых, император хотел для своих подданных шоу, так подыграем императору. Ну и, наконец, был третий момент, в котором Грег вынужден был себе признаться: он чувствовал некоторую досаду от давешнего ночного инцидента с самками и хотел показать им, что не такой уж он целомудренный недотрога, а вполне нормальный мужчина.

— Можно начинать мыться? — спросил Грег.

— Конечно, — отозвался император.

Биолог сбросил с ног краги, стянул с себя блузу, скинул шальвары и не без тайного торжества услышал вздох восхищенных зрителей, а также их быстрые и, как он предположил, восторженные переговоры.

Вообще-то по человеческим меркам сложен он был прекрасно, а долгие тренировки перед экспедицией и во время нее сделали мышцы рельефными, а тело — стройным и подтянутым… Впрочем, кто знает, каковы тут понятия о красоте.

Только было он наклонился, чтобы взять первую чашу, как услышал голос императора:

— Грег Новак, я уже не уверен в том, что хорошо для тебя, а что плохо… Не позволишь ли ты нашим девушкам и юношам умыть тебя? Растереть очищающими зельями и умастить кожу благовонными маслами…

Грег выпрямился и сказал, махнув рукой:

— Черт с ними, пусть моют.

Что тут началось! Если ночью в его опочивальню проникли лишь несколько самок, мыть его их кинулись десятки. Все они, оказывается, были заранее вооружены чем-то вроде щеток или мочалок, пропитанных пахучими пенящимися веществами. Группка самцов, подняв одну из чаш, стала осторожно лить из нее воду на Грега, а самки принялись от души драить его.

Принимая позы, астронавт чувствовал себя то статуей Свободы, которую вдруг решили отполировать заново, то загнанным в ангар на чистку экомобилем…

— Эй-эй! — взвизгнул он, подпрыгнув на месте, когда какая-то особо усердная мойщица принялась чересчур рьяно драить его чресла. Бабочки в ответ разразились таким дружным похожим на перезвоны колокольчиков смехом, что Грег покраснел, оттого что вновь подумал о них как о женщинах.

Надо отметить, он и раньше замечал, что некоторые из них хороши собой, теперь же, приглядевшись при ярком дневном свете, убедился в том, что, будь они нормального человеческого роста, каждая могла бы не без успеха претендовать на роль элитной модели. Это было заметно тем сильнее, что одеты они были легче легкого — по-видимому, готовились к водным процедурам… Похоже, генетики, ваяя их, потрудились на славу. Что вообще-то логично: взялся создавать новый вид — бери от старого только лучшее.

Грег поймал себя на том, что слегка завидует самцам этого племени. Он скосил взгляд на тех из них, что поливали его, и сразу почувствовал себя неуютно. По сравнению с их сверхпропорциональными утонченными телами его фигура, наверное, кажется бабочкам неказистой и кряжистой. «А чего еще можно ожидать от предка? — подумал он с легкой горечью. — Обезьяна останется обезьяной, даже если будет очень большой…»

Когда тело Грега было отдраено уже несколько раз, а пена смыта начисто, бабочки взялись тщательнейшим образом протирать его кожу и волосы сухими, но пропитанными благовониями лоскутками материи.

— Ну как, ты доволен? — спросил Лабастьер Первый.

— Да, неплохо, — признался Грег. — Честно говоря, не ожидал, что удастся так хорошо вымыться. Передай этим девушкам мою благодарность.

Лабастьер что-то сказал бабочкам, те откликнулись смехом и переливчатым воркованием.

— Они говорят, что ты — красавец, — перевел Лабастьер.

«Ну-ну, — подумал Грег, — люди тоже, почесывая за ухом у гориллы, бывает, приговаривают: „Ах ты мой красавец…“

— А еще, — продолжал император, — они говорят, что будут счастливы видеть тебя на сегодняшнем празднике.

«Для того и помыли?» — подумал Грег и нахмурился:

— Что еще за праздник?

— Он называется Праздником Соития, и для ураний это самое главное событие в году. Я специально разбудил тебя накануне праздника, чтобы ты украсил его своим присутствием. Если захочешь, конечно.

— А в чем его смысл?

— Изначально это был день, когда юноши и девушки выбирали друг друга в партнеры и демонстрировали свой выбор племени. И если племя соглашалось с выбором, они становились супругами… Урании — самые преданные мои подданные, и именно эта преданность когда-то давно чуть не привела их к полному вымиранию. Мне пришлось вмешаться и искусственно исправить демографическую ситуацию. Теперь этот праздник имеет дополнительный смысл…