Луи Буссенар - Десять тысяч лет среди льдов

— Предание говорит, что наши предки, китайцы чистой крови, занимали значительную часть земли, которой они дали название Азии. Их владения на востоке ограничивались огромным морем…

— Как?! — с живостью прервал Синтез, думая, что он ослышался. — Вы говорите: «ограничивались морем», а разве теперь на востоке Азии уже нет моря?

— Нет, и давно уже! Это море все наполнилось коралловыми наростами, которые образовали новый материк, слившийся со старым.

— Я предвидел это, — прибавил Синтез, — но не думал, что мне самому приведется это видеть. По этому предмету можно бы рассказать вам, Та-Лао-Йе, странные истории… Простите, однако, я увлекся в сторону. Продолжайте, пожалуйста, свой рассказ.

— Наши предки, люди очень скромного нрава, почти исключительно занимались земледелием. Сначала все шло хорошо. Но вскоре число их так увеличилось, что вся их обширная страна оказалась тесна для них. Тогда они мало-помалу стали переселяться на соседние страны, где встретились с западными, белокожими людьми. Эти последние, будучи вспыльчивого нрава, любили только войны да завоевания. Многократно они нападали на мирных китайцев и разбивали их, хотя те желали только одного — жить в мире с ними. Развились продолжительные войны. Но вот настал день, когда китайцы, число которых уже давно превосходило число их врагов, решили покончить эту беспрерывную борьбу. Вынужденные, по праву самозащиты, перенять у врагов их способы и средства борьбы, эти скромные земледельцы вдруг предстали в один прекрасный день грозными воинами, ужасными и неумолимыми. Наше предание сохранило воспоминание об общем избиении всех белых, находившихся тогда на земле наших предков, избиении, которое должно было повести к страшному возмездию со стороны тех. Нужно заметить, что до этого времени белые сами постоянно резались между собою и жили в вечной ссоре друг с другом. Вы видите, насколько они уже и тогда стояли ниже наших предков: одни мирно трудились над землею и услаждали себя радостями знания, а другие жили только кровью ближних. Теперь, в виду общей опасности, они думали было соединиться и общими силами дать отпор врагу. Но было уже поздно: Китай к тому времени мог выставить страшную армию; миллионы его обитателей, решившихся покончить с беспокойными соседями, покинули отечество и решились не возвращаться туда, пока не истребят всех белых. Наступила кровавая война двух рас, война без жалости и снисхождения. Китайцы, подобно грозному потоку, разлились по всему Западу. Ничто не могло остановить их страшного нашествия. Грозные враги обращали в пепел целые страны, превращали в груды развалин роскошные города и безжалостно истребляли жителей, занимая их области. Так они постепенно овладели всею землею.

— Это должно было случиться, — тихо прошептал Синтез. — Нельзя было безнаказанно играть с таким колоссом, как Китай, где еще в конце 19 века было пол-миллиарда обитателей. А скажите, Та-Лао-Йе, эта борьба, без сомнения, была очень продолжительна?

— Напротив, все заставляет нас предположить, что она была коротка, но зато очень жестока, благодаря усовершенствованным орудиям истребления, какими владели противники.

— И истребление белых было полное?

— Нет, Шин-Чунг, китайцы в эту эпоху отличались слишком промышленным духом, были слишком экономны, так сказать, чтобы без пользы для себя уничтожить столько рабочих сил. Те, кто избежал резни, сделались простыми рабами, которым отказывали в умственном образовании и приневоливали только к грубым работам. Тотчас же по окончании борьбы были изданы специальные законы, навсегда утвердившие рабское положение побежденных. Китайцам было запрещено родниться с ними, а им размножаться дальше известного предела и покидать землю, к которой их прикрепили. С того времени и началось вырождение белой расы, как вы видите это на наших Мао-Чин, жалких наследниках своих побежденных за 2000 лет предков… Кстати, об этом названии — Мао-Чин. Вы говорите, что так когда-то называли жителей восточных окраин прежнего Китая?

— Да.

— Можно думать, что это название было дано победителями побежденным по аналогии. Побежденные были так же бородаты, как Мао-Чин их времен, и китайцы естественно обратили внимание на это сходство, назвав волосатыми обе низшие расы: одну низшую по происхождению, другую — сделавшеюся такою по своему рабскому состоянию. Поэтому, мне кажется, белые совершенно справедливо получили название Мао-Чин.

— Да, справедливо, — медленно отвечал Синтез, на которого рассказ о бедствиях и униженности его расы произвел удручающее впечатление.