Дэвид Брин - Глина

Я и сам не раз прибегал к такой уловке.

— Не исключено, что ему помогал хозяин магазина, — предположил Эбеновый. — Дитто могли доставить в ящике, реального Махарала вынесли в нем же.

Я вздохнул: впереди много довольно скучной работы с просмотром бесчисленных записей.

— Не горюй, с этим я справлюсь сам, — подбодрил меня двойник. — Другие наши дела уже под контролем. И, думаю, тебе будет небезынтересно взглянуть на то, что мне удалось обнаружить на месте аварии.

Он поднялся и направился к узкой и неглубокой нише, в которой я и сам провел немало счастливых часов, погрузившись в то, что доставляло мне наибольшее удовольствие. Какая радость сравнима с радостью профессионала, занятого любимым делом! Глядя вслед своему двойнику, я испытывал чувство зависти к нему и благодарности Махаралу и Каолину, помогавшим развитию диттотехнологии. Какое же это преимущество, когда у тебя есть востребованное рынком умение.

Эбеновый оказался прав. Изучение места аварии вывело наше расследование на новый уровень.

На экране лежала бескрайняя пустыня, жутковатая область, где реальные образы встречаются так же редко, как питьевая вода, и где требуется незаурядная ловкость, чтобы обнаружить след движущейся машины. Следуя моим инструкциям, Нелл прошла по едва заметным отметинам, оставленным завихрениями воздушного потока. От места гибели Махарала мой компьютер добрался до невысокого горного хребта вблизи мексиканской границы, неподалеку от Международной Боевой Арены. Я знал, что след мини-торнадо неизбежно затеряется в гуляющих по каньону вихрях.

Но мне уже хватило того, что я увидел. Знакомая местность.

— Уррака Меса, — прошептал я.

— Что вы сказали? — спросила Нелл. Я покачал головой.

— Свяжись с Риту Махарал: нам нужно поговорить.

К счастью, Альберт не отозвал мою кредитную карточку, так что мне удалось вскочить в микротакси, следующее от Одеон-сквер через Реал-таун. Гиромобиль с его единственным колесом и двумя далеко не роскошными сиденьями имел преимущество в скорости, но уступал другим средствам передвижения по части безопасности, поскольку водитель не умолкая говорил и говорил о войне.

Очевидно, сражение в пустыне складывалось не в нашу пользу.

Вину за это шофер возлагал на плохое руководство, иллюстрируя свою точку зрения показом сцен последних боев. В результате я оказался зажатым с обеих сторон жуткими голографическими образами. Страшные картины разрушений, причиненных взрывами бомб и снарядов, сменялись жаркими рукопашными схватками, в которых солдаты резали друг друга лучами лазеров и расчленяли холодным оружием под бодрые комментарии какого-то оптимиста.

За многие годы Альберт научился кое-чему у Клары и знал, что общее мнение досужих зрителей ничего не стоит. Хозяин такси имел лицензию на 11 желтых и черных-в-клетку двойников, каждый из которых, вероятно, веселил загнанных в угол пассажиров такими вот разглагольствованиями. Тем не менее ему удавалось сохранять достаточно высокий индекс положительных отзывов и не сокращать свой автопарк. За счет чего?

Ответ — за счет скорости. В этом ему не откажешь. Когда мы приехали, я испытал огромную радость оттого, что все закончилось благополучно. Я расплатился и поспешил затеряться в бетонном лабиринте Фейрфакс-парка.

Большой Альберт не любит этого места. Никакой зелени. Слишком много бетонных трапов. Спиральных лестниц, торчащих глыб. Они появились тогда, когда реальные дети все свободное время отдавали катанию на скейтбордах, скутерах, спортивных велосипедах, рискуя сломать шею ради ни с чем не сравнимого удовольствия. Потом детей увлекли другие забавы, а лабиринт с его железобетонными стенами и башнями опустел, как поле давних битв, но остался, потому что сносить его было слишком дорого.

Пэлли здесь нравится. Развалины представляют собой нечто вроде клетки Фарадея, блокируя радиосигналы, сбивая с толку насекомых-шпионов и жуков-слухачей, а нагретые бетонные поверхности слепят визуальные и инфракрасные сенсоры. Иногда на него наваливаются приступы ностальгии, и тогда он раскатывает по отполированным временем древним склонам на своем новейшем кресле-каталке, перепрыгивая через бортики, проносясь по желобам, выделывая головокружительные трюки, а катетеры и трубки вьются вокруг Пэла, словно боевые знамена. Есть развлечения, которые можно испытать только во плоти. Пусть даже от этой плоти мало что осталось.