Дэвид Брин - Глина

А вот и он…

Пара ног повернулась в сторону от скайцикла. Ошибки быть не могло — я узнал знакомый полосатый узор. Переступив через камень, Бета уверенно зашагал по едва заметной тропинке.

Когда-то и я ходил вот так же. Когда был молодым. Вчера.

Теперь, поджаренный, изувеченный, чувствующий близость конца, я посчитал себя счастливчиком только потому, что сумел приподняться, опираясь на одну здоровую руку и обрубок другой и выползти из-под фюзеляжа.

Потом я попытался сесть и оценить ущерб.

Попытался.

Из всех моих псевдомускулов на команду мозга откликнулись лишь некоторые, но и они не смогли помочь мне сделать то, что я хотел. Мне удалось дотянуться и постучать себя по спине. Спина звякнула.

Ну-ну. Какой по-донкихотски отчаянный жест — прыгнуть сквозь огонь и уцепиться за улетающий скайцикл. И тем не менее вот он я — не то чтобы готов к очередному сальто, но все же двигаюсь. Все же в игре. Как бы.

Бета уже скрылся из виду, растворившись во тьме. Но теперь я по крайней мере вижу, куда он направился — у подножия внушительной горной гряды виднеются очертания невысокого, компактного строения.

Лежа у медленно остывающего «харлея», я снова ощутил наплыв странной волны, пришедшей словно из другого мира. Только теперь проникшее в меня присутствие не убеждало держаться и не изводило намеками на бесконечность. Нет, оно словно спрашивало — разумеется, не выражая это словами, — что я здесь делаю?

Уйди, подумал я, отвечая этому загадочному чувству. Когда выясню, ты узнаешь первым.

Мы с Риту оказались в довольно щекотливом положении, зажатые между двумя батальонами боевых големов, шествующих в одном направлении. Первый отряд, двигавшийся впереди, прокладывал дорогу, с боем преодолевая упорное сопротивление, тогда как второй двигался сзади, ожидая, когда придет его время заменить авангард. Нам приходилось проявлять крайнюю осторожность, пробираясь по ужасному сырому туннелю.

— Что ж, во всем этом есть и кое-что приятное, — прошептал я, пытаясь поднять настроение спутницы. — Конечная цель уже близка.

Шутка не удалась — Риту даже не улыбнулась. Путешествие, начавшееся во вторник вечером, слишком затянулось и оказалось куда более богатым на приключения, чем ожидалось. Я продолжал искать какую-нибудь нишу или расселину, чтобы укрыться хотя бы на время и пропустить подпирающую сзади колонну, но хотя туннель и поворачивал несколько раз — по-видимому, Махарал обходил участки твердой породы, — стены везде были ровные.

Чего бы я только не отдал за простой телефон! Я пытался воспользоваться имплантатом, вызывая службу безопасности базы, но крохотный трансивер в черепе не мог передать сигнал через камень. Вероятно, мы уже вышли за границы военного анклава и находились глубоко под Уррака Меса.

Так тебе и надо, думал я. Мог бы вызвать помощь давным-давно. Но нет же, тебе надо обязательно изобразить из себя героя-одиночку. И кого перехитрил?

Риту никаких альтернатив не предлагала, но я все же поддерживал односторонний разговор, стараясь не повышать голоса.

Что меня ставит в тупик, так это то, как Бета проник на базу без всякого сопровождения. И вообще как он узнал, что мы здесь.

После перенесенных испытаний Риту пребывала не в лучшем состоянии, где-то между апатией и слезами. Ничего не ответив, она, поколебавшись, спросила:

— Чего хотел от меня Бета? Вас ведь это интересует, Альберт? А что, в конце концов, нужно самцу от женщины?

Ее вопрос застал меня врасплох. Еще лет сто назад ответ представлялся бы очевидным, но в отличие от времен наших дедушек и бабушек секс сейчас уже не обладал такой притягательной силой. Удовлетворить желание теперь так же просто, как потребность в соли или пище.

А если дело не в сексе, то в чем?

— Риту, у нас нет времени на загадки.

Даже в темноте я заметил, как что-то похожее на улыбку тронуло ее губы. Риту хотелось открыть мне секрет, но и сохранить при этом достоинство, чувство дистанции и… превосходства.

— Вы знаете, что происходит внутри кризалиса?

— Кри… вы имеете в виду кокон? Как у бабочки…

— …как у гусеницы, превращающейся в бабочку. Многим кажется, что трансформация проста: лапки гусеницы становятся лапками бабочки и так далее. Логично, да? Голова и мозг гусеницы будут исполнять те же функции и у бабочки, верно? Продолжение памяти и бытия. Метаморфоза считалась косметическим изменением внешних органов, тогда как внутренняя суть…