— Куда ведет эта дорога? — спросил Харкер.
— К границе. — Бутон указала на край долины. — Я думаю, она ведет вниз, к морю. Когда-то мы туда спускались, но это было очень давно. Теперь мы не хотим туда ходить, да и звери делают путь опасным.
— Да, конечно, — согласился Харкер и поцеловал ее во впадину под подбородком. — А что случается, когда приходят звери?
Бутон засмеялась. И не успел Харкер шевельнуться, как оказался туго спеленутым вьющимися растениями и папоротником, а черные птицы кричали и щелкали острыми клювами над его лицом.
— Вот что случается, — сказала Бутон и дернула папоротник. — Наши родичи понимают нас даже лучше, чем птицы.
Харкер вспотел, хотя был уже освобожден.
— А те создания в подземном озере тоже ваши родичи?
Бутон с негодованием оттолкнула его мысль: так отталкивают ладонями упругий мяч.
— Нет. Существует старая легенда, что эта долина когда-то была озером и в нем жили Пловцы. Они полностью отличались от нас. Мы пришли из высоких ущелий, там теперь только голые скалы. Это было очень давно. Когда озеро начало высыхать и нас стало больше, мы решили спуститься вниз. Потом мы прогнали Пловцов в черное озеро. Они пытались, и сейчас пытаются, выйти оттуда, вернуться к свету, но не могут. Иногда они посылают нам свои мысли. Они… Нет, я не хочу больше рассказывать о них.
— Как вы станете сражаться с ними, если они выйдут? — спросил Харкер. — Тоже помогут птицы и растения?
Бутон помедлила с ответом, потом сказала:
— Я покажу тебе один способ.
Она закрыла ему глаза рукой. Сначала было только темно, затем стали формироваться образы — люди, его собственный народ, видимый как отражение в тусклом кривом зеркале, но узнать его было можно. Люди хлынули в долины через трещины в утесах, и тут же каждое дерево, каждый кустик и стебелек травы наклонились к ним. Люди боролись, размахивали ножами, но продвигались вперед медленно. Затем через равнину потянулся туман, тонкий, плывущий в воздухе белый занавес. Он подходил все ближе, безо всякого ветра, движимый сам по себе. Харкер увидел, что это пушистые семена чертополоха. Пух садился на людей.
Он сыпался бесконечно и неторопливо, постепенно обволакивая человеческие фигуры. Люди корчились, кричали от боли и страха, отбивались, но тщетно.
Потом белый пух опал на землю. Тела людей были покрыты крошечными зелеными ростками, которые высасывали человеческую плоть и быстро росли.
Через образы пробилась беззвучная речь Бутон:
— Я видела некоторые твои мысли, когда выходила из пещеры. Я не могла их понять, но видела, как на наших равнинах режется бороздами земля, вырубаются наши деревья и все делается отвратительным. Если твой народ придет сюда, нам придется уйти, а долина принадлежит нам.
Мэтт Харкер старательно вникал в мысли девушки, однако собственными соображениями делиться с нею не спешил.
— Но раньше эта земля принадлежала Пловцам.
— Они не могли удержать ее, а мы можем.
— Зачем ты спасла меня, Бутон? Чего ты от меня хочешь?
— Ты не опасен. Ты чужой. Я хотела играть с тобой.
— Любовь, Бутон? — Его пальцы ощупали широкий гладкий камень в корнях папоротника.
— Любовь? Что это?
— Это завтра и послезавтра. Это надежда, счастье и боль, полнота чувств, самоотверженность. Это цепь, которая привязывает тебя к жизни и придает ей ценность. Понимаешь?
— Нет. Я расту, беру нужное от земли и солнца, играю с друзьями, с птицами, с ветром, с цветами. Затем приходит время, когда во мне созревают семена, а после я ухожу в Конечное место и жду. Вот и все. Только это я понимаю.
Харкер посмотрел ей в глаза. По его телу прошла дрожь.
— У тебя нет души, Бутон. В этом главное различие между нами. Ты живая, но души у тебя нет.
Теперь ему было нетрудно осуществить свой план. Но сделать это нужно было как можно скорее. Сделать то, что могло хоть как-то оправдать смерть Сима, то, что Бутон могла прочитать в его мыслях, но не могла предупредить, потому что ей никогда не понять мысль об убийстве.
Черные птицы спикировали на Харкера, но руководящий их волей мозг перестал подавать сигналы, и птицы в растерянности прекратили атаку.
Папоротники и вьюнки качнулись было в сторону человека, однако тут же остановили движение. Птицы, тяжело взмахивая крыльями, улетели прочь.
Мэтт Харкер встал, не глядя на то, что лежало у его ног.
Он знал, что у него еще есть немного времени. Возможно, цветочный народ не сразу заметит отсутствие девушки. Возможно, они не станут следить за его мыслями: всем известно, что он — всего лишь новая игрушка Бутон. Возможно…
Читать дальше