Ли Бреккет - Долгое завтра

Нордхолт развернул их и отошел от дерева, чтобы получше рассмотреть.

— Да, — сказал он, — все в полном порядке.

Исо держал в руках радио, в его глазах блестели слезы. Мужчины застыли в нерешительности.

— Соумс просил передать его личные вещи жене, если что-нибудь случится с ним. Он показал мне ящик, в котором они хранятся. Фанаты на проповеди собирались разнести его фургон, и я поспешил забрать вещи и ящик, не открывая его.

Вперед вышел дядя Дэвид. Он вырвал радио из рук Исо, бросил его в траву и несколько раз наступил тяжелым сапогом. Затем подобрал то, что от него осталось, и швырнул в реку.

— Я ненавижу тебя, — сквозь зубы процедил Исо. Он обвел всех взглядом. — Вы не сможете остановить меня! Я все равно уйду в Барторстаун!

Дядя Дэвид вновь ударил его. Мистер Харкнис обшарил дупло, удостоверившись, что там пусто. Все собрались уходить, и мистер Хостеттер сказал:

— Я требую, чтобы мой фургон обыскали.

— Я знаю тебя давно, Эд, — возразил мистер Харк-нис. — Не думаю, что это необходимо.

— Нет, я настаиваю, — повысив голос, сказал Хостеттер. — Я требую, чтобы мой фургон обыскали сверху донизу. От однажды закравшегося подозрения недалеко до убийства, а плохие новости распространяются быстро. Мне совсем не хочется, чтобы другие думали обо мне так же плохо, как о Соумсе.

Лен содрогнулся от внезапной мысли, что Хостеттер пытается оправдаться.

А еще он понял, что Исо совершил роковую ошибку.

Дорога домой казалась бесконечной. На этот раз повозки не заехали во двор, остановились на дороге. Лен и отец вышли, Исо и дядя Дэвид остались в своей повозке. Затем мистер Харкнис сказал:

— Мы хотели бы завтра поговорить с мальчиками, — и в голосе послышались зловещие нотки.

Его повозка тронулась и покатилась в деревню, за ней другая. Дядя Дэвид направил лошадь в противоположную сторону. Исо свесился из повозки и прокричал Лену:

— Не сдавайся! Они не смогут заставить тебя перестать думать! Что бы они ни делали, они не смогут…

Дядя Дэвид резко развернул повозку и въехал во двор.

— Сейчас мы увидим, какой ты герой. Илайджа! Я воспользуюсь твоей конюшней.

Отец нахмурился, но ничего не сказал. Дядя Дэвид прошел к конюшне через весь двор, толкая Исо впереди себя. Из дома выбежала мать.

— Приведи Лена, я хочу, чтобы он видел, — прокричал дядя Дэвид.

Отец еще больше нахмурился и молча кивнул в знак согласия. Затем он взял мать за руку, отвел в сторону и что-то тихонько шепнул ей. Мать повернулась к Лену: “О, нет! Ленни, как ты мог!” и бросилась в дом, приложив к лицу фартук. Лен знал, что она плачет. Отец указал на конюшню. Лену показалось, что он в душе осуждает дядю Дэвида, но не считает себя вправе спорить с ним.

Лен тоже осуждал его. Дядя Дэвид всегда считал, что ребенок имеет не больше прав, чем любое недвижимое имущество на ферме. При мысли о конюшне Лен содрогнулся, но отец снова подал знак, и пришлось подчиниться.

Уже стемнело, и внутри горел фонарь. Дядя Дэвид снял кожаный ремень.

— Становись на колени, — произнес он.

— Нет!

— На колени! — послышался удар.

Исо всхлипнул и опустился на колени.

— Ты никогда больше ничего не украдешь. Ты сделал меня отцом вора. Ты осмелился лгать. Ты сделал меня отцом лжеца, — его рука поднималась и опускалась в такт словам, и каждая пауза была заполнена щелчком толстого кожаного ремня по плечам Исо. — Ты знаешь, что говорит об этом Библия, Исо. Любящие да очистят детей своих от грехов. Тот, кто ненавидит детей своих, отрекается от всего рода.

Исо больше не мог сдерживать крики и рыдания. Лен отвернулся. Через некоторое время дядя Дэвид остановился, тяжело дыша:

— Ты все еще считаешь, что я не могу заставить тебя мыслить по-другому?

— Да! — прохрипел Исо, скорчившись на полу.

— Ты все еще собираешься в Барторстаун?

— Да!

— Ну что ж, посмотрим.

Лен старался не слушать. Казалось, это будет продолжаться бесконечно. Отец не выдержал и сделал шаг вперед:

— Дэвид!

— Присматривай лучше за своим щенком, Илайджа! Я всегда говорил, что ты слишком много ему позволяешь. — Он вновь вернулся к Исо: — Ты еще не передумал?

Исо промычал что-то невнятное, но было ясно, что он сдался.

— Эй, ты, — внезапно обратился к Лену дядя Дэвид, — посмотри на это. Хвастовству и упрямству пришел конец!

Исо пошевелился на полу, в пыли и соломе. Дядя Дэвид пнул его ногой.

— Ты все еще собираешься в Барторстаун?

Исо застонал, закрыв лицо руками. Лен попытался было улизнуть, но дядя Дэвид схватил его тяжелой, влажной от пота рукой.