Дмитрий Шмелев - Темпус

— Куда? — хмуро спросил кучер, смерив меня подозрительным взглядом. Да уж, на платежеспособных клиентов мы явно не тянем: неизвестный в поношенном плаще, да девица легкого поведения.

— В "Водный Мир" верхнего города. — бросил я, порывшись в кошельке и бросая извозчику монетку помельче. Тот, поймав ее на лету, освидетельствовал, цыкнул зубом и посмотрел на нас совсем другим взглядом. Кажется, это была серебрушка? Явно больше, чем надо, но черт с ним.

Кучер, спрыгнув с облучка, уважительно поклонился и вежливо приоткрыл перед девушкой дверь. Вот это другое дело! Сервис, черт побери. За такое и переплатить не жалко.

Несмотря на все мои ожидания, внутри почти не трясло, а вместо грубых деревянных скамей обнаружились довольно мягкие "пуфики". Слегка подпрыгивая на ухабах, карета понесла нас в ресторацию. Подсчет финансов заставил меня задуматься: в кошеле убиенного дварфа было почти с полсотни золотых монет. Немало награбил, должно быть. Тем не менее, хватит ли денег? За двоих ведь платить, а заведение, куда мы направляемся — явно не из дешевых. Само словосочетание — верхний город — говорит уже о многом. Хотя, судя по местным ценам… Думаю, на первое время сойдет. Интересно, какой сейчас курс обмена валют?

— Сколько в одном золотом местных серебряных? — спросил я, развернувшись к новой игрушке.

— От девяти до дюжины десятин, господин. — тут же откликнулось недавнее приобретение. — В зависимости от чистоты и размера монеты.

— А сколько я должен был за оказанные тобой…гкхм…услуги?

— Нисколько, господин. — вскинулась она. — Вы спасли меня из лап мерзкого Тодда и я перед вами в долгу. Неоплатном. Это был мой первый вечер в его заведении… И после первого клиента он собирался опробовать меня лично.

На этих словах жрицу передернуло и она вжалась в спинку сиденья.

— Это и так само собой разумеющееся. — поморщился я. — Вопрос не об этом. Какой был стандартный тариф на оказание подобных услуг?

— Десять серебряных в час, тридцать за ночь, семь восьмых идет заведению, господин.

— А у обычных людей? Зарплата крестьянина, скажем.

— Тоже самое, но раз в две седмицы. У мастеров в пару раз выше, у купцов и того более.

Сложив дважды два получаем, что средняя месячная зарплата здесь колеблется в пределах пятидесяти серебрушек, а у зажиточных людей — в пределах одного золотого. А он, как мы помним, состоит примерно из сотни серебрянных. Если исходить из таких цен, то я богач, черт побери! Выходит, пузан просто издевался, когда говорил про тысячу. Подзабыл я расценки, каюсь. Жаль, что уже уехали — проехаться бы по его наглой морде. И девушку жаль — хорошенькая. Не было печали. Впрочем, раз взяли — будем воспитывать и исправлять.

— Как ты докатилась до такой жизни? — смерив жрицу укоряющим взглядом, спросил я.

— Взяли в плен во время абордажа яхты. — вскинулась она. — И тут же перепродали Тодду. Повезло еще, что на невольничий рынок не отвезли — там бы точно пропала.

Неожиданный поворот. Выходит, сам того не подозревая, я приобрел себе рабыню?

— До сих пор поверить не могу, в такое чудесное спасение… — покачала головой девушка. — Три дня в тесном трюме, в контрабандном отсеке, связанная… Затем мерзкий Тодд, сально ухмыляющийся и потирающий свои жирные пальцы. Первый вечер, первый клиент — думала, все, под немытого селянина положат, с ним и лишусь невинности. Повезло — боги прислали вас, господин. Спасибо вам. — не выдержав, она склонилась в глубоком поклоне.

Стоп. Стоп, машу вать. Я приобрел рабыню- девственницу ?! Куда катится мир… С какой-то стороны, это даже удача — товар редкий, штучный можно сказать и неважно, в каком ты мире.

Заметив мой слегка ошарашенный взгляд, жрица…да какая она, к черту, жрица? Девушка подсела ближе и прижалась к моему плечу:

— Спасли от бесчестия. Спасли от Тодда. Это долг жизни. Любое ваше желание — закон.

— С чего ты взяла, что я тебя спас? — ехидно поинтересовался я. — Может сейчас приедем, разместимся, возьму, да обесчещу, а потом еще и съем.

— Лучше уж с вами, чем с пьяным горшечником. Лучше уж в ресторации, чем на затертой койке борделя. — вздохнула она. — И не съедите — не такой вы.

— Ням ням.

— Не верю!

— Дай пальчик.

— Зачем? — удивленно спросила девушка, протягивая ладошку.

Поднеся указательный палец рабыни ко рту, я прокусил кожу до крови. Красавица дернулась от неожиданности, но вырывать руку не стала. Доверяет — приятно. Слизнутая капля крови отдалась сонмом оттенков на вкусовых рецепторах. Так и думал — к обычным, уже знакомым ощущениям, примешалось что-то чуждое, растительно-натуральное. Интересно, почему вкус человеческой крови для меня "обычное, знакомое ощущение"? Шалости памяти дроу, не иначе.