Рэй Брэдбери - Сборник 11 ВОЖДЕНИЕ ВСЛЕПУЮ

– Просто класс, – выдавил я.

– Ну, не стану отнимать у тебя время – иди любуйся своим Сера. – Он пожал мне руку. – Хотя постой. Почему бы и нет? Давай заглянем – буквально на минуту. А потом я тебя отпущу. Идет?

– Что ж, можно, – согласился я.

Он закивал, взял меня за локоть и, распахнув дверь, провел в необъятный, облицованный мрамором вестибюль метров тридцати в поперечнике, с двадцатиметровыми сводами; в самом центре был устроен вольер с низкорослой, но пышной тропической растительностью, среди которой порхали экзотические птицы, а над этим великолепием гордо возвышался один-единственный ориентир.

Это было какое-то дерево, вымахавшее метров на семнадцать-восемнадцать – клен? дуб? каштан? или что-то совсем другое? Не берусь определить – ветви оказались совершенно голыми. Его даже нельзя было назвать осенним: оно не сохранило ни одного охристо-желтого листа. Нет, над ковром тропической зелени торчало сиротливое зимнее дерево, которое каждой веткой, каждым сучком тянулось к стеклянному небу.

– Красотища, верно? – Гарри Рокки не сводил с меня глаз.

– Необычно, – сказал я.

– А помнишь, как Попрыгун, учитель физкультуры, гонял нас кругами по улице, чтоб неповадно было нарушать дисциплину?

– Нет, что-то не помню…

– Все ты помнишь, – непринужденно бросил Гарри Рокки, разглядывая небесный свод потолка. – До тебя дошло, какая у меня была задумка?

– Всех обогнать. Ты вырывался вперед и пробегал шесть кругов. Приходил к финишу первым и даже не задыхался. Да, теперь припоминаю.

– Ничего до тебя не дошло. – Гарри изучал высокую стеклянную крышу. – Я и не думал нарезать круги. Просто ждал удобного момента и прятался за какой-нибудь машиной, стоявшей у тротуара, а когда толпа выходила на последний круг – выскакивал из своего укрытия и мчался впереди всех, чтобы утереть вам нос.

– К этому и сводилась твоя задумка? – переспросил я.

– Залог моего успеха, – пояснил Гарри. – В нужный момент выскочить из укрытия.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал я.

– Вот так, – сказал он, разглядывая карнизы внутреннего дворика.

Мы постояли молча, как паломники в ожидании чуда. Если оно и произошло, я этого не определил. В отличие от Гарри Рокки. Воздев кверху нос и подняв брови, он осмотрел дерево и спросил:

– Ничего не замечаешь?

Я тоже задрал голову:

– Нет, ничего.

– Выше смотри, – подсказал Гарри.

– Не вижу.

– Странно. – Гарри Рокки едва слышно фыркнул. – Почему же мне так хорошо видно?

Я решил не уточнять.

Мы смотрели на одно и то же дерево, торчавшее посреди вольера в центре вестибюля корпорации Гарольда Рокки "Дальновидные инвестиции".

Что там было разглядывать – штаны, повисшие на верхнем суку?

Как ни странно, я их увидел.

А ведь на дереве ничего не было. То есть верхний сук был, но никаких предметов одежды не было.

Наблюдая со стороны, Гарри Рокки будто читал мои мысли.

– Спасибо, – негромко произнес он.

– Кому? За что? – не понял я.

– Спасибо вам всем за то, что вы сделали, – сказал он.

– А что мы сделали? – притворно удивился я.

– Сам знаешь, – все так же негромко ответил он. – Спасибо – и все тут. Пойдем-ка.

Не успел я сказать и слова против, как он привел меня в мужской туалет и вопросительно поднял брови: мол, не нужно ли воспользоваться? Я почувствовал – нужно.

Расстегнув молнию, Гарри окропил белоснежный фаянс.

– Ты не поверишь, – улыбнулся он. – Каждый раз, когда хочу отлить, вспоминаю тот случай сорокалетней давности: как вы столпились вокруг дерева, а я сверху вас описал. Дня не проходит, чтобы не вспомнить. И тебя, и твоих дружков, и эту мощную струю.

Оцепенев, я так и не смог выдавить ни капли.

А Гарри сделал свое дело, застегнул молнию и задумчиво изрек:

– Самый счастливый день в моей жизни.

Разговор шел о женщинах – и вообще, и в частности.

Дело было в питейном заведении Гибера Финна, которое, правда, частенько бывает закрыто, однако располагает к приятной беседе; ну, а сам городок называется Килкок (извините за невольную рифму) – это в графстве Килдэйр, на реке Лиффи, к северу от Дублина, вдалеке от столичных пределов.

Так вот: в этом пабе, который в тот день был открыт, но не то чтобы набит битком, речь действительно шла о женщинах. Все другие темы были уже исчерпаны – лошади, собачьи бега, сравнительные достоинства пива и крепких напитков, стервы-тещи, от которых просто спасу нет – и разговор естественным образом вернулся к женщинам как таковым, то есть к тем, которых в нужный момент рядом нет. А если есть, то одетые.