Роберт Уилсон - Вихрь

Усложнит, скорее, подумала Сандра, но решительно помотала головой: конечно, не изменит.

Эриел Матер приехала в город рано утром. Боуз помог ей поселиться в мотеле, потом она, не разбирая вещей, отправилась с ним в приют — с известным удручающим результатом. Теперь ее разбила усталость, и она сказала Боузу, что хочет выспаться.

— Спасибо за угощение, и вообще…

— Мне еще надо кое-что обсудить с Сандрой, — сказал Боуз и, попросив официанта вызвать для Эриел такси, продолжил: — Пока мы ждем, можно еще один вопрос?

— Спрашивайте.

— Оррин связывался с вами после того, как приехал в Хьюстон?

— Разок позвонил, чтобы успокоить — мол, у него все в порядке. Я было набросилась на него за то, что он удрал, и он повесил трубку, я потом жалела, что не сдержалась, надо было взять себя в руки. Сколько на него ни ори, толку никогда не было. Спустя неделю получаю письмо: дескать, получил работу, надеюсь, ты не сердишься… Я бы ответила, но он не написал обратного адреса.

— Он сообщил, что у него за работа?

— Не припомню такого.

— Не на складе? Не упоминал про некоего Файндли?

— Нет, сэр. А что?

— Так, ничего. Еще раз спасибо, Эриел.

Боуз пообещал ей позвонить завтра и сообщить, как идут дела. Она встала и пересекла ресторан с гордо задранным подбородком.

— Ну, что? — обратился Боуз к Сандре. — Какое у вас мнение?

Сандра покачала головой.

— Ничего не получится. Вы ничего от меня не добьетесь, пока сами не ответите на пару-тройку вопросов.

— Справедливо. Кстати, мне еще надо добраться до дому — сюда я приехал с Эриел на такси. Не подбросите?

— Пожалуй. Только не вздумайте вешать мне лапшу на уши, иначе высажу вас на пол пути, даю слово!

Как оказалось, Боуз жил в новом квартале на западе города, и чтобы туда добраться, Сандре пришлось сделать изрядный крюк, но она не роптала: зато было время собраться с мыслями. Боуз спокойно сидел рядом с ней, положив руки на колени, и наблюдал, как она перестраивается на загруженной дороге с полосы на полосу. Вечер был изнуряюще жаркий, но к этому пора было уже привыкнуть. Кондиционер в машине трудился на пределе возможностей.

— То, что вы делаете, явно выходит за рамки стандартной полицейской процедуры, — нарушила она молчание. То есть?

— Я не специалист. Но ваш интерес к Оррину кажется мне необычным с того момента, как вы доставили его в приют. Я видела, как вы дали Эриел деньги на такси — а как же чек? И разве вы не должны были допрашивать ее там, у себя?

— Где?

— В полицейском участке. Судя по кино, полицейские всегда…

— Так то в кино.

Она почувствовала, что краснеет, но не унялась.

— Если бы только это! Мы в приюте каждый день имеем дело с лицами, доставляемыми полицией. Многие из них гораздо менее сговорчивы, чем Оррин, и многие так же напутаны и беззащитны. Профессиональный долг требует от меня одинакового отношения к ним всем. А для полицейских, которые их нам сдают, это скучная необходимость, и они торопятся вон, облегченно переводя дух. И совершенно не интересуются теми, кого сдали. Ни один коп не станет наводить справки о ком-то из них, если его не заставят. Но вы — другое дело. Похоже, что Оррин вам небезразличен. Так что сначала объясните мне, чем это вызвано, а потом мы вернемся к теме сочинений Оррина и моего мнения об его сестре. Выкладывайте, в чем состоит ваш интерес.

— Что, если он просто мне приглянулся? Или мне показалось, что у него серьезные неприятности?

— Неприятности с кем?

— Толком не знаю. И если не до конца откровенен, то только потому, что не хочу, чтобы и вам грозили неприятности.

— Ценю ваше благородство, но я уже увязла в этой истории.

— Если мы наделаем ошибок, то под угрозой может оказаться ваша работа.

Сандра неожиданно рассмеялась.

— За последний год дня не было, чтобы я сама не мечтала об увольнении. Забросала своим резюме все больницы страны.

Это соответствовало действительности.

— Нашлось для вас местечко?

— Пока еще нет.

— Боуз вгляделся в мерцающую темноту за лобовым стеклом.

Если честно, то вы угадали: это не обычная полицейская работа.

Во время Спина службам правопорядка и безопасности по всему миру пришлось нелегко, особенно при устрашающем финале, когда в ночном небе снова зажглись звезды, а солнце, состарившееся за последнее пятилетие на добрых четыре миллиарда лет, пересекло зенит, как кровоточащий символ апокалипсиса. Все это сильно походило на конец света. Множество сотрудников полиции, пренебрегая своим долгом, бросили службу, чтобы провести последние часы с родными. А когда выяснилось, что конец света откладывается, что гипотетики отфильтруют достигающее Земли излучение и понизят до приемлемого уровня, дав планете еще один шанс, многие из этих дезертиров так и не вышли на работу. Жизнь изменилась неузнаваемо и непоправимо, невзирая на всеобщую амнистию.