Роберт Уилсон - Вихрь

Для меня осталось неясным, сколько этих «Посвященных» сумели подобрать в экваторианской пустыне. Возможно, мальчишку-гибрида Айзека Двали, его мать, нескольких злополучных штатских, случившихся поблизости… Неужели они все погибли?

— Все, кроме одного, — перевела Эллисон.

— Кто этот один?

— Самый младший.

Значит, мальчишка, Айзек.

— Только у него тяжелые ранения, — добавила Эллисон. — Состояние критическое.

— Разве этого достаточно, чтобы привлечь внимание гипотетиков? Вы думаете, что они соизволят открыть закрытую Арку и перенести нас на Землю потому лишь, что опознают раненого молокососа и сбрендившего бывшего матроса?

На этот вопрос у нее ответа не было. Ответ пришел с неба, в виде яркой зеленой вспышки.

Экваторианский океан тонул в ночи, а на Земле был день.

Перемещение произошло так же внезапно и непостижимо просто, как и в первый раз на ржавом грузовом судне — с Суматры прямиком на Экваторию. Я ощутил некоторую тяжесть в теле — земное притяжение несколько превышает экваторианское, — но это было не более чем перегрузка в быстро поднимающемся лифте. Прочие перемены были более ощутимыми.

Все заливал тусклый дневной свет. Воздух разъедал глаза. Море вокруг Вокса до самого горизонта было плоским и маслянистым, а небо имело неприятный зеленоватый оттенок.

— Боже, нет! — прошептала Эллисон.

Солдаты просто остолбенели.

— Яд! — простонала Эллисон. — Сплошная отрава кругом…

Сирены прекратили свой вой и смолкли. В наступившей тишине солдаты застыли, словно внимая недоступным мне голосам — возможно, это и происходило: у них в наушниках могли звучать инструкции Сети или их командиров.

Потом один из них что-то сказал, обращаясь к Эллисон.

— Нам всем приказано спускаться вниз, — перевела она мне. — Для нас больше не делают исключения. Сейчас произойдет герметизация города.

Перед уходом я в последний раз взглянул на поле за стеной. На выжженной земле лежали обугленные трупы фермеров, еще более страшные при угрюмом зеленом свете дня. Среди них ползали немногочисленные выжившие, но даже с такой высоты было видно, что они контужены и движутся без всякой цели. Я спросил у Эллисон, нельзя ли занести хотя бы немногих внутрь, в качестве пленных.

— Нет! — отрезала она.

— Но раз воздух отравлен…

— Скажи спасибо, что спасли НАС!

— Там несколько сот человек. По-твоему, это нормально — бросить их умирать?

Она решительно кивнула.

— Кто здесь у вас командует? Эти люди готовы взять на себя ответственность за такое преступление? У них что, совсем нет совести?

Она с любопытством покосилась на меня.

— Вокс — лимбическая демократия. Совесть здесь одна-единственная. Она зовется «Корифей», и Корифею наплевать, сколько фермеров умрет.

— Познакомьтесь, это Сандра Коул, — начал Боуз. — Она врач Оррина в государственном приюте.

— Строго говоря, я уже не его врач… — поправила его Сандра, чувствуя, что угодила в западню. Эриел Матер полоснула ее, как ножом, острым взглядом, и она запнулась на полуслове. Голова Эриел, высокой и тощей, находилась на одном уровне с головой Сандры, хотя она сидела, а Сандра еще стояла. Рядом с Оррином его сестра тоже выглядела, наверное, смешной дылдой. У нее было такое же, как у брата, костлявое лицо и такие же искрящиеся карие глаза. Зато она была напрочь лишена его неуверенности, от ее взгляда ослепла бы даже кошка.

— Вы посадили моего брата под замок?

— Я бы так не сказала. Он проходит проверку на соответствие требованиям, предъявляемым к взрослым кандидатам на участие в программе опекунства штата Техас.

— С чем это едят? Он вправе удрать от вас?

Эту женщину устроит только прямой ответ. Сандра уселась и дала именно такой:

— Нет, такого права у него нет. По крайней мере, пока.

— Не беспокойтесь, Эриел, — вмешался Боуз, — Сандра на нашей стороне.

Какие еще «стороны»? Похоже, Сандру без ее ведома зачислили в чей-то лагерь…

Напуганный официант принес корзиночку с ролами и был таков.

— Я знаю одно, — заговорила Эриел. — Этот человек звонит мне и говорит, что Оррину на улице накостыляли по шее, а потом его же законопатили в каталажку. Выходит, в Техасе схлопотать промеж глаз — уже преступление!

— Его заключили под стражу для его же безопасности, — объяснил Боуз.

— Ну, под стражу, велика разница! Я хочу его забрать. Он мой младший братишка. Я пекусь о нем всю его жизнь и половину своей. Я приехала за ним. И что я узнаю? Что Оррин уже не в каталажке, а в каком-то приюте. Это вы там заправляете, доктор Коул?