Юрий Брайдер - Хозяева Острога

То, что было лишь мимолётным кадром, одним из тысячи тысяч, замерло, а потом развернулось в ясный до мелочей пейзаж, видимый как бы с возвышенности, плавно уходящей вниз. Здесь были и голубые небеса, украшенные светилом, очень похожим на предзакатное земное солнце, но только испещрённым хорошо заметными темными пятнами, и неестественно близкий горизонт, слегка искаженный световой рефракцией, и разбросанные повсюду дома-стаканы с полупрозрачными стенками, на крыше каждого из которых росло могучее Родительское дерево, увешанное созревающими плодами.

Вне всякого сомнения, это была родина Хозяев, недостижимая и желанная, словно для людей — сад Эдема.

Продержавшись с полминуты, изображение потухло, и Стервоза осела обратно в кормушку.

— Ну и как? — поинтересовался Темняк. — Что она говорит?

— Она ничего не говорит, — вздохнула Зурка. — Она молчит. Её душа — сплошная рана.

— Надо как-то внушить ей, что я хочу покинуть Острог и увести с собой единомышленников.

— Давай попробуем, — с оттенком сомнения произнесла Зурка. — Всё будет зависеть от твоей способности шевелить мозгами. Что касается Стервозы, то она готова на многое, очень на многое… Благодаря тебе ей привиделся потерянный рай.

Этой ночью, последней ночью их пребывания в Остроге, никто из заговорщиков не спал, а что касается Темняка и Зурки, то они просто разрывались на части.

Всё должно было решиться до полудня или не решиться никогда. К сожалению, возможность передать весточку на уличное дно отсутствовала, но, наверное, это было и к лучшему. Если мятеж на верхотуре закончится крахом, то зачем зря дергать мирных обывателей. А в случае успеха они и сами обо всем догадаются.

На текущий момент Темняк располагал почти полусотней преданных бойцов, имевших при себе “термалки”; из которых впоследствии предполагалось соорудить “хозяйские кочерёги”, да устными заверениями беспредельшиков, затесавшихся в ряды стражей сада. Стервоза, продолжавшая пребывать на грани нервного срыва, придерживалась неясной позиции — не отвергала план Темняка, но и не приветствовала его.

Короче говоря, активы заговорщиков были невелики. В пассиве, кроме всего прочего, находились ещё и лизоблюды, которым сегодня предстояло узнать о вероломстве Темняка. Их карательная вылазка обещала загубить все дело.

Что касается шансов на успех, то исчислить таковые было просто невозможно (слишком много неучтённых факторов оставалось за скобками), хотя Темняк говорил о девяти из десяти. Для себя он загадал другую цифру, более реальную — пять на пять.

Мятеж должен был начаться во время визита Стервозы на крышу, однако, игнорируя замыслы заговорщиков, она продолжала спать. Наверное, сказывались треволнения вчерашнего дня. А возможно, она вообще утратила интерес к саду любви. Как известно, неудачный половой опыт часто ведет к фригидности и импотенции.

— Как же её завести? — ломал голову Темняк. — Как разжечь былую страсть? Думай, Зурка, думай, вы ведь обе женщины.

— Ничего не приходит в голову, — девушка явно находилась в растерянности. — Хотя прежде я замечала, что она проявляет нездоровый интерес к совокуплению людей.

— Ну и что? В детстве я тоже не прочь был понаблюдать за совокуплениями животных, — ответил Темняк. — Однако это отнюдь не побуждало меня к немедленным половым подвигам… Впрочем, если никаких других предложений нет, придётся испробовать это средство. Ты, надеюсь, не возражаешь?

— Нет. Но учти, я соглашаюсь исключительно ради всеобщего блага, — официальным тоном заявила Зурка.

— Самоотверженности острожан можно только позавидовать, — сказал Темняк. — Вчера страж, охраняющий сад, обещал не пожалеть ради общего блага собственной жизни. Ты готова пожертвовать чем-то не менее дорогим. У такого народа, безусловно, должно быть великое будущее.

— Не пора ли от слов перейти к делу? — напомнила Зурка, к этому самому делу уже готовая (девке долго ли собраться — только исподнее скинуть!).

— А где бы нам лучше всего расположиться? — В то время, как Зурка уже сбросила с себя всё, включая оковы условностей, Темняк продолжал пребывать в плену неуместных умствований. — Может, прямо на ней?

— Наоборот, — нетерпеливо возразила девушка. — Мы должны находиться на некотором удалении, дабы она могла полагать, что остаётся незамеченной.

— К чему такие сложности! Она ведь умеет читать человеческие мысли.

— Когда я занимаюсь любовью, у меня нет мыслей! — рассвирепела Зурка. — Да и в Стервозе я собираюсь разжигать похоть, а не раздумья!