Илья Шевцов - Такие как мы

Шло время. Точки приближались и напряжение нарастало. Вместе с беспокойством, возникло какое-то чувство неправильности. Что-то было не в кассу. Что?

Солнечный зайчик попал мне в глаз. Вот оно!

Откуда у дикарей блестящие предметы?

— Отбой, барышни, — девчонки вопросительно посмотрели на меня. Слово «отбой» они, похоже, ещё не слышали… Странно, но разъяснять буду потом. — Свои. Можно не бояться.

Солнечные зайчики пускал наконечник копья. Стальной наконечник.

— Пожаловал!

Немо был не один. Он кого-то вёл на привязи. А может его вели. Нет, не похоже, копьё у него в руках, значит под арестом кто-то другой. А рядом со «связкой», медленно плелись маленькие фигурки. Фигурки шли сами без привязи, похоже — дети.

Тьфу, на этого разгильдяя. Куда он их тащит? Я его, за чем послал?

Я, конечно, подумывал о расширении нашего коллектива, но не так рано. Я ещё эту «святую троицу» толком не обтесал, а ту ещё одна… троица. Похоже, это начинает входить в привычку. Или здесь так принято?

— И куда их теперь?

Ободранный кот… тьфу, Немо…. Впрочем, никакой разницы, на вид одно и то же. Только со спины явившийся дикарь выглядел более пристойно, и то за счёт щита.

Немо святился как лампочка, и… от него сильно пахло. И от того чуда, что тащилось за ним привязанное на верёвочке, тоже. И от двух детишек, не духами смердело.

Немо выглядел, как в первый раз. Чёрный, в остатках футболки, и разорванной юбке, намотанной на бёдра. Морда вся разодрана, и ещё десяток царапин, по всему телу, не говоря уже о приличном «фонаре» под левым, заплывшим глазом.

Шёл «рабовладелец» налегке. Мой старый рюкзак, с которым я когда-то ходил в институт, болтался на спине «гарной дивчины».

Гадать над полом чёрного «чуда» не пришлось, костюм Евы, ничего не скрывал. А мелкие дикари, оказались пацанами. Маленькими пацанами. По земным меркам им было лет по восемь — девять. Возраст мамаши пока определить не удаётся.

— И кого ты привёл? — встретил я Немо, с нескрываем возмущением.

Немо подтолкнул Еву (ассоциация, однако!) вперёд.

— Её есть.

У меня волосы встали дыбом.

Во-первых, пока Немо где то лазил, успел разучиться говорить. Девчонки уже между собой потихоньку начали говорить на русском (по сравнению с местной тарабарщиной, земной язык оказался более информативным), а этот опять двух слов связать не может. Во-вторых, что значит «Её есть»? Её, что, есть надо? Или она имеет место быть? Не понятно.

— Верка, — крикнул я, подзывая девушку. — Выясни у своего жениха, чего он говорит. Я его понять не могу. Зачем нам её есть?

Я видел, как хотела Верка броситься на шею Немо, но не рискнула. То ли помнит мой урок, заданный ей в бане, то ли сама уже брезгует немытым телом…

Переговоры заняли менее трёх минут.

— Её есть не надо, — успокоила меня Вера, — её покормить надо.

— Почему о детях не говорите?

— А что о них говорить? — удивилась девушка.

— Их, разве, кормить не надо?

— Зачем? Ей дадим, а детей она сама покормит….

— Отставить, — не выдержал я. — Это ещё что? Что ты мне впариваешь? Ты соображаешь, что ты говоришь? Если бы я вас не накормил, а дал бы еду только Немо…. Значит так, слушай мою команду. Всю четвёрку в душ, баню топить долго. Отмыть. Мыло…. Один кусок на всех. Дашь больше, сама на него пойдёшь. Далее, когда отмоешь… — я посмотрел на Еву, худая, но крепкая женщина. — Отставить. Сам мыть буду. А ты иди, есть готовь. Картошки возьми, рыбу пожарь,… не буду тебя учить, сама знаешь, что делать. — Я перевёл дух, после такого многословия. — Ты всё ещё здесь? Бегом.

Верка развернулась на пятках и, сверкая ими же, скрылась с моих глаз.

— Немо, — я прищурился, рассматривая «красавчика», — где душ ещё помнишь, или тебе показать?

— Я знать…

— Помню, Немо, помню…. Говорить надо, что ты помнишь.

— Помню, — повторил Немо.

— Тогда топай. И не забудь с мылом помыться, проверю.

Немо с мылом мыться не любил. В глаза попадало, особенно когда мыл голову, а закрывать их категорических отказывался…. Наверное, темноты боится.

Немо, сунул мне в руки конец верёвки с привязанной к ней Евой, и повернулся к внутренней калитке, собравшись уходить.

— Стой! Ты принёс, что я тебя просил?

Немо ни слова не говоря, сорвал с плеч Евы рюкзак, и протянул мне.

— Там.

Я взял рюкзак, и полез внутрь.

— Что это? — какой-то засохший кусок, то ли глины, то ли ещё какой грязи, занимал всё внутреннее пространство.

— Её лизать.

Я не брезгливый, но…. Лизать, так лизать. Я, лизнул.