Кирилл Бенедиктов - «Если», 2004 № 12

Итак, первая разновидность направления — природно-эволюционная. Поворотной точкой, развилкой с нашим миром явился катаклизм. Наряду с гаррисоновской трилогией в эту категорию АИ логично вписывается и дилогия Владимира Васильева «Волчья натура»/ «Зверь в каждом из нас»: в этой версии разумные обитатели Земли произошли не от праобезьян, а от прасобак. В остальном же история развивается по «человеческому стандарту» — войны, революции и прочие символы становления цивилизации. Но собакообразные оказались добрее, особенно в отношении заповеди «не убий».

Кит Лаумер в «Желтой зоне» и «Обратной стороне времени» тоже обозначил иную возможность развития земной цивилизации. В первом романе разум появился не у приматов, а у грызунов, во втором — доминирующим видом стали синантропы. Хомо сапиенс так и не появился. А в рассказе Гарри Тартлдава «В низине» хомо сапиенс и хомо неандерталис мирно соседствуют благодаря тому, что не существует Гибралтара…

Нередко «исходным материалом» для создателей произведений в жанре АИ становится реальная историческая личность, ее роль в развитии общества. Один из ярких примеров — роман Пола Андерсона «Патруль времени». В 215 г. до н. э. в битве между Римом и Карфагеном погибли римские полководцы, отец и сын Сципиони.

В нашем мире, как известно, первый этап той битвы тоже был проигран, но полководцы остались в живых и спустя некоторое время, перегруппировав силы, разгроми-ли-таки Карфаген. В мире Пола Андерсона в этой войне потерпел поражение Рим, и восторжествовала карфагенская империя. Как изменился бы мир при такой расстановке сил в реальной истории? По мнению Андерсона — радикально. Ведь воинственный Рим не только подхлестывал развитие соседних народов, но внедрил новую мировую религию — христианство. Автор убежден: только монотеизм стимулирует развитие науки и техники, ибо единый Бог предполагает единый план устройства мира, законы которого можно изучать. Вот почему на альтернативной Земле Пола Андерсона не только коренным образом изменилась политическая картина, но произошла стагнация в технической и научной областях.

Может быть, с исторической точки зрения мир Андерсона выглядит не слишком достоверно, однако автор убедительно доказал: отдельные личности способны существенно изменить направление и пути развития цивилизации. Иной точки зрения придерживается Север Гансовский. Главный герой рассказа «Демон истории» получил возможность подкорректировать события прошлого. Он отправляется в 1914 год, чтобы уничтожить будущего диктатора, развязавшего вторую мировую войну. Миссия выполнена, однако по возвращении выяснилось: место убитого занял другой человек — Адольф Гитлер. Изменились лишь некоторые несущественные детали: названия лагерей смерти, ракет.

Из других произведений, в которых личность изменяет привычный ход истории, можно вспомнить романы Г. Гаррисона и Т. Шиппи «Молот и крест» (в 864 г. англосаксонский король казнил влиятельного вождя викингов, спровоцировав вторжение в Англию огромной армии викингов), Леонида Резника «Дом в центре» (Святослав Игоревич в 970 г. попал в плен и принял мусульманство, Русь разделилась на два государства со столицами в Новгороде и Киеве), сериал Хольма ван Зайчика «Евразийская симфония» (Александр Невский и сын Батыя Сартак заключают союз, в результате которого появляется государство Ордусь), Андрея Аникина «Смерть в Дрездене» (Наполеон умер во время подготовки похода на Россию, но война все равно состоялась), Кира Булычёва «Река Хронос» (Ленин в 1917 году не доехал до России, революция не удалась: Колчак сверг Временное правительство и провозгласил Императором царевича Алексея)… Условно к этому же типу произведений можно отнести любопытные размышления Клода Шейнисса «Самоубийство»: эрцгерцога Фердинанда не убили, и первая мировая война началась лет на десять позже, зато по полной программе — с танками, газами и атомной бомбой.

Следующая разновидность АИ исследует роль религии. В уже упомянутом «Патруле времени» Пола Андерсона рассматривалось развитие языческой Европы, но в данном случае это явилось следствием поражения в войне Римской империи. А вот в романе Николая Романецкого «Убьем в себе Додолу» язычество — основа для моделирования альтернативного мира. Древняя Русь разделилась на два самостоятельных государства с центрами в Новгороде и Киеве. Северная Русь не приняла христианства, оставшись языческой. В этом плане роман перекликается с миром андерсоновского «Патруля времени»: по мнению Н. Романецкого, техническое развитие всей земли, включая христианскую часть, затормозится, однако успешно эволюционируют мистика и эзотерические науки.