Владимир Брагин - В Стране Дремучих Трав

Надо мной летали, мимо меня скакали, ползали, через меня прыгали обитатели Страны Дремучих Трав. И все же я заснул. Когда проснулся, солнце уже заходило. Песок остыл. Боль то утихала, то усиливалась. Попытался сдвинуться с места — и не мог… Какой яд влило в меня это дерево?

Голод мучил. Надо мной качалась пышная головка клевера. Вот бы выпить нектар из его узеньких цветочков! Но не добраться, не дотянуться…

Еще на дне реки зацепилась за край скафандра обрубленная ветвь дерева-чудовища. Теперь жалкая, потерявшая свой живой стеклянный блеск, она валялась на песке, рядом со скафандром. У меня достало сил протянуть руку. Я был очень голоден и стал жевать сморщенный кусок ветви.

Рана на ноге горела, кровоточила. Чем бы прикрыть, охладить открытую рану? В полузабытьи я приложил к ней все еще влажный остаток ветви, обмотал ногу. Весьма странная повязка!

Теперь мысли мои — мысли врача — занимала новая загадка. Совсем недавно, после злополучной схватки с деревом, я лежал без движения, был почти парализован, не мог приподняться. Горели ожоги. На ноге — рана. Но почему я так быстро поправился? Какое лекарство вернуло мне силы? Как могло случиться, что гниющая, дурно пахнущая ветвь с дерева-чудовища помогла мне выздороветь? Весьма странное лекарство! Неизвестное растение почти убило меня, и это же растение… вылечило! Нога так горела, но уже через день-два полегчало — рана стала заживать. А когда я снял «повязку», увидел: рана закрылась, зарубцевалась. Этот случай как будто подтверждает своеобразный закон подобия: то, что тебя сделало больным, то и вылечит. Получается так, будто прав древнегреческий ученый Гиппократ, говоривший свыше двух тысяч лет назад о том, что врачует больного его природа, а врач должен лишь помогать природе. Гиппократ писал: «Болезнь вызывается подобным, и подобным же больной восстанавливает свое здоровье».

Загадки, загадки, загадки…

Что за странное дерево растет под водой рядом с моим мешком? Оно перемещается, отростки его шарят по воде, ловят живые существа, жалят, парализуют. И это же дерево… лечит.

Может быть, это неизвестное насекомоядное растение, близкая родня венериной мухоловки и росянки? Пусть сечет, бьет дождик, но и росянка и мухоловка ни одной ворсинкой, ни одной щетинкой не поведут. Но как оживают оба растения, когда в спокойный час поднесешь кусочек мяса! Им надо поймать, переварить эту пищу. В таких случаях они проявляют свой характер по-разному: медленно, не спеша пригибаются ворсинки росянки к мясу. А венерина мухоловка схватывает добычу энергично и порывисто. Можно обмануть мухоловку: дотронешься соломинкой до одной из ее щетинок, и сразу же лист растения захлопнется. Поймал! А росянку соломинкой не обманешь.

Может быть, в затоне не растение, а животное, которое еще никем не описано? Разве во всех пещерах, дебрях нашей планеты побывали люди, разве по всем уголкам пещер шарил свет фонарей? Разве изучен океан на всех его глубинах? Нет, не все живые существа стали экспонатами наших музеев. И не все на планете описано, зарисовано, сфотографировано. Ведь сообщалось в «Научном вестнике» (припоминаю… это было за год или два до того, как я оказался в Стране Дремучих Трав), что в лесах Конго экспедицией обнаружено животное, полосатое, как зебра, с длинной шеей — ближайший родич жирафы. Местные жители называли его окапи.

Загадки, загадки, загадки…

В третий раз я направился в затон, чтобы взять наконец мой мешок с дневником, который лежит около загадочного дерева.

Здоровый, бодрый, веселый, снова в скафандре, с новым острым серпом в руке, с длинной крючковатой палкой шел я по дну реки к затону. В успехе был уверен: на этот раз я вернусь с дневником.

Две ветви я срубил, четыре осталось срубить — и мешок будет у меня.

Я крепко сжимал в руке серп. Конечно, дневник я возьму. Ветви, которые срублю, вытащу на берег и начну проверять, исследовать целительные свойства странного растения. И, кто знает, может быть, больной, страждущий человек получит новое лекарство небывалой силы.

Я прислонился к подводному обрыву берега. Надо передохнуть. Сквозь полусумрак воды я вижу дерево и даже различаю очертания мешка с дневником.

Как немой и грозный страж, стоит здесь это дерево. Чтобы охранять вход в затон, чтобы не подпустить никого к мешку и наказать того, кто тронет дневник открытий, сделанных в Стране Дремучих Трав.

И старая-старая сказка пришла мне на ум: чудовище сторожит сокровище, которое может дать человеку счастье. И это чудовище выставляет на пути человека страшные преграды, обрушивает на него бедствие за бедствием. Но человек преодолевает препятствия. Он идет все вперед, убивает чудовище и отбирает бесценное сокровище.