Александр Громов - «Если», 2004 № 05

Не прошло и дня, как мой друган Фрэнки занял его место. А недели через две вызывает он меня к себе. Я, конечно, ноги в руки — и бегом к нему. Потому как это и ежу понятно: босс ждать не любит, даже если это твой закадычный дружбан. Фрэнки всегда вставал ни свет ни заря, так что солнце еще не взошло, а я уже был черт знает на каком этаже у него в кабинете. Смотрю — стоит он возле своего стола из красного дерева, а вид у него — хуже некуда: костюм измят, галстук съехал на сторону… На столе — кожаный органайзер, листок бумаги и недоеденная булочка. Стены у Фрэнки в кабинете прозрачные, весь город видно. Конечно, если оно кому нравится, так и ничего. А мне от таких видов, честно говоря, как-то не по себе…

По темным углам — две тени: Вин с Крюгером. Стоило мне заглянуть, Вин сразу зыркнул на меня своими инфракрасными глазками, а Крюгер медленно-медленно согнул руку — ей-богу, слышно было, как вся эта микрогидравлика у него внутри заскрипела.

— Здорово, Фрэнки! — говорю. — Как делишки?

Тот аж подпрыгнул от неожиданности. Потом кивнул своим монстрам, и те свалили по-быстрому. Не скажу, что я от этого сильно расстроился. Фрэнки подождал, пока дверь за ними закрылась, и говорит:

— Слушай, Мик, у меня проблемы.

А сам ходит туда-сюда по комнате, топчется по шикарному персидскому ковру крокодиловыми ботинками за шестьсот баксов.

Я, конечно, бодренько так отвечаю:

— Есть проблемы — будем решать.

Фрэнки на это ничего не сказал, только нахмурился еще сильнее. Не-ет, явно с ним что-то не так. И мешки под глазами, и руки трясутся…

— Сколько мы с тобой знакомы, а, Мик?

— Со школы, босс.

Он головой покачал:

— Да, давненько.

— Ты всегда можешь на меня положиться, — говорю я, а сам нутром чую: не к добру это все.

Фрэнки как-то странно на меня глянул и полез в нагрудный карман за портсигаром. А у самого пальцы ходуном ходят. Уже и я занервничал.

— Что стряслось, босс? — спрашиваю.

— Есть для тебя одна работенка.

— Нет проблем, — говорю. — Кого надо грохнуть?

— Жлоба.

Я прямо опешил:

— Так он ведь вроде уже… того?

Тут Фрэнки как заорет:

— Ну так значит сделай это еще раз!

— Да запросто, — отвечаю, а сам думаю: что-то у бедняги с головой…

Он тем временем вытащил наконец этот чертов портсигар, закурил… И тут вдруг наклонился через стол, чуть в лицо мне сигарой не ткнул, и шепчет:

— Он вернулся!

— Кто, Жлоб?! — Я аж присел. Босс выдохнул облачко дыма и тоже уселся за стол. Огляделся по сторонам, как будто боялся, что у него за спиной кто-то прячется, а после кивнул:

— Он здесь! Никогда не знаешь, когда придет, когда уйдет. Все тихо-тихо, и вдруг — бац! — вот он.

— Босс, я не верю в привидения, — заявил я.

— Я тоже! — отрезал Фрэнки и так зубами скрипнул, что аж сигара переломилась.

— Ладно, босс, не волнуйся. Надо грохнуть еще раз — грохнем.

Фрэнки облегченно вздохнул, откинулся в кресле и бросил обломок сигары в пепельницу.

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать, Мик, — и тычет пальцем мне в грудь. — Мы с тобой останемся здесь и будем ждать Жлоба.

— О’кей, босс. Я встану там, в углу.

Тут Фрэнки как замотает головой: я даже испугался, что она у него отвалится.

— Нет! Оставайся там, где сидишь. Ни на шаг от меня не отходи!

«Матерь Божья! — подумал я. — Нервы-то у Фрэнки ни к черту».

Однако продолжал сидеть как ни в чем не бывало. Тут ведь дело такое: если человеку взять и сказать прямо в лоб, что у него крыша поехала, ему ведь от этого легче не станет, верно?

Тут зазвонил телефон. Фрэнки схватил трубку, а я сижу и делаю вид, будто ничего не слышу.

Фрэнки как заорет:

— Что?! Нет. Нет! Никуда я сегодня не поеду, Энни. Нет! Извини, детка. Нет!!!

И бросил трубку.

Маленько погодя уже и солнце поднялось, и вода в заливе стала цвета апельсинового сока. Подошло время обеда, и мы заказали сэндвичи с фрикадельками прямо в офис. После обеда Фрэнки задремал и стал подергиваться во сне — точь-в-точь как коккер-спаниель, был у меня такой в детстве. Мама моя, мир ее праху, говаривала в таких случаях, что Пеппи снится, будто он гоняется за кроликами. Фрэнки гонялся за своими кроликами несколько часов кряду, так что уже и я, глядя на него, начал вздрагивать.

Вдруг он проснулся, да как вскочит!

— О, Господи, — говорю я. — Босс, да на вас лица нет!

— Он приходил?

— Нет. Никто не приходил.

Но ближе к вечеру, когда на небе загорелись первые звезды, а у меня от долгого сидения на стуле уже ныл зад, это все-таки произошло. Сижу я, значит, рядом с боссом, и тут из темного угла выходит… кто бы вы думали? Правильно! Жлоб собственной персоной! Фрэнки как-то задушенно вскрикнул, а я достал из кармана пистолет и выпустил четыре пули прямо Жлобу в сердце. Четыре пули сорок пятого калибра — это вам не щепотка! Да каждая из них может укокошить здоровенного быка с пятидесяти шагов!