Джон Барнс - И несть им числа...

— А стул пустой?

Иисус Пикардин наклонился, чтобы проверить, и лишь потом ответил:

— Стул пустой.

— Все сидите неподвижно, пока я не сосчитаю до ста;

Не шевелитесь, пока я буду считать. Один, два, три, четыре, пять, шесть, алле.

Телефон умолк. Громкоговоритель вдруг взвизгнул, выдав еще раз «алле» на очень высоких тонах.

А там, на стуле, который секунду назад был пустым, держа в руках телефон, по которому он только что с нами говорил, сидел Джефри Ифвин в потрясающем белом костюме, галстуке в темную полоску, с ярко-красной гвоздикой в петлице.

Мы отшатнулись, опрокидывая стулья и пятясь. Хелен, Эсме, Паула и Иисус схватились за оружие. Ифвин поднял руки вверх, продолжая держать телефон, и нажал кнопку отбоя.

— Что, кто-нибудь собирается стрелять? — осведомился он.

— Нет, просто вы меня напугали, — объяснила Эсме.

— Нет, наверное, — с сожалением сказала Паула.

— Нет. — Хелен не тратила много слов.

— По крайней мере не сейчас, — ответил Пикардин.

— Хорошо. — Ифвин опустил руки и потянулся, чтобы выключить громкую связь. Оглянулся по сторонам. — Что ж, наконец я собрал всех вас в одном мире и теперь могу все объяснить. Я определил вас как людей, необходимых мне для важной миссии, за которую, кроме возможной славы, если вы выживете, и вечной благодарности от вашей страны, если все сработает, я могу предложить вам состояние, о котором вы не могли и мечтать. Вот мое предложение, вы вольны принять его или отказаться: на одной чаше весов — большой риск, на другой — слава, услуга государству и несметное богатство.

— Что за миссия? — задал вопрос Полковник.

Ифвин облокотился на спинку стула, скрестил ноги и улыбнулся, тепло и по-дружески, будто намереваясь рассказать нам лучшую в мире шутку.

— Работа очень простая. Держите путь на север и отыщите Америку. Уже тридцать лет, как она пропала в триллионах разных миров, и пора выяснить, в чем дело. — Он поднялся и добавил:

— Что ж. Если вы примете мое предложение, я могу разместить всех в хорошем отеле, где сегодня вечером мы проведем небольшую стратегическую конференцию, а рано утром отправимся в путь.

Все готовы согласиться?

Я согласно кинул и вдруг понял, что все мы в один голос отвечаем «да». Интересно, это тоже Ифвин подстроил, или же данный факт — простое совпадение или заразное помешательство? Впрочем, какая разница.

Ифвин снял нам номера в большом, современном отеле, одном из тех мест, которые строят в бедных странах, для того чтобы богатые могли посещать их, не сталкиваясь с нищетой. До гостиницы мы добирались практически в полной тишине. Я сел рядом с водителем, и Паула имела возможность показать мне, как управлять автомобилем.

Ифвин всех нас четко проинструктировал: нам следует отдохнуть и поесть, как можно меньше разговаривая, не звонить по телефону ни при каких обстоятельствах и ровно в восемь вечера встретиться с ним в огромном конференц-зале. Он не был склонен отвечать на наши вопросы, так что ограничился четкими распоряжениями.

Нам с Хелен достались смежные комнаты, дверь между которыми при желании можно было открыть, что мы не замедлили сделать. Заказали еду в номер — к счастью, гастрономические вкусы агента Хелен Пердида почти полностью совпадали с пристрастиями преподавателя Хелен Пердида — так что получилось, что я хоть немного знал об этом человеке, — а потом быстро приняли Душ по отдельности. Я был готов завалиться в постель и соснуть часок, ибо до встречи оставался еще час, как вдруг раздался стук в дверь, соединявшую мою комнату с комнатой Хелен.

— Я не одет, — ответил я.

— Отлично.

Что-то в интонации, с которой это было сказано, заставило меня мгновенно распахнуть дверь. Хелен влетела, и я сразу заметил, что на ней не было ничего, кроме пары атласных перчаток и туфель на шпильках. В руках она несла два моих галстука; я и рта не успел раскрыть, как, резво подскочив ко мне, она связала мне руки и ноги за спиной, так что лодыжки оказались привязанными к запястьям. Сунула кляп из собственных трусиков, связанных с чулками, перевернула на живот и со словами: «Ты плохо себя вел», шлепала меня до тех пор, пока слезы не брызнули у меня из глаз.

Все это время я пытался выплюнуть кляп и объяснить Хелен, что мне все это не нравится, что, как бы она ни поступала с тем Лайлом, которого знала, я во многом от него отличался. Я хотел по крайней мере сказать ей, что она отбила мне весь зад, что мне такое не по душе, так что пусть прекратит подобные забавы. Я дергался и кричал, невзирая на кляп, задыхаясь и со страхом думая, что еще придет ей в голову со мной сделать.