Джон Барнс - И несть им числа...

Он вскочил с пола со словами:

— Через десять минут каждый из вас пройдет собеседование с психологом. Не волнуйтесь, я вовсе не думаю, что вы сумасшедшие.

Затем он вылетел из комнаты прежде, чем хотя бы один из нас успел открыть рот, а когда мы взглянули на компьютерные терминалы у себя на столах, то прочли указание явиться в кабинет на том же этаже через десять минут.

Поразмыслив немного, я пришел к выводу, что Контек, наверное, вычислил всех наших друзей, ведь у Ифвина очень ясное представление о том, как мы выбрались из тюрьмы.

За нами наблюдала куча народу, и все же охрана попала в ловушку в Сайгоне, и каким-то образом Билли Биард ухитрилась меня избить. Какой-то неизвестный отвез Хелен на моем прыжковом катере в Сайгон и даже не потрудился скрыть следы своего присутствия.

Я сел и молча уставился в пространство.

— За Ифвином стоит огромная сила, и кто бы ни были эти парни, причиняющие ему столько беспокойства, они тоже не промах.

— Если исходить из того, что Ифвин и эти парни — не одно и то же.

— Точно. — Я встал, отряхнулся. — Ладно, пошли к психологам. Самое смешное, что единственное, в чем я абсолютно уверен, так это в том, что я не утратил рассудок.

— Возможно, я и утратила рассудок, только вот не уверена, что он у меня вообще был, — ответила Хелен, тоже вставая и приглаживая юбку. Она потянулась, широко зевнула и поправила мне галстук. Мне всегда нравилось, как она это делает, как будто я был выставочным котом. — А ты больше не профессор, так что не будь теперь таким рассеянным. Пошли посмотрим, чего от нас надо этим психологам.

Спустя некоторое время я уже сидел в небольшой комнате в удобном кожаном кресле, наблюдая, как тихий маленький человечек с темной кудрявой бородой записывает все мои слова. Первым вопросом было:

— Кто такой Микки Маус?

Я ответил, и он двинулась дальше:

— Что собой представляет Тринадцатая поправка к Конституции США? Кто из тренеров придумал давать пас форварду? Когда проходила Всемирная выставка в Сент-Луисе? Кто победил во Второй Канадской войне?

Некоторые вопросы, как, например, о Всемирной выставке в Сент-Луисе, относились к тем вещам и событиям, о которых я никогда не слышал, — ведь город не восстанавливался после великого землетрясения в 1885 году, потому что в окрестностях больше не протекали реки. Некоторые вопросы были до глупости простыми и банальными. Довольно часто вопрос казался с первого раза непонятным, и только прослушав его медленно еще раз, я понимал, что он построен на утверждениях, настолько сильно отличающихся от моих собственных, что мне приходилось долго размышлять. Я сказал об этом психологу, и он, как любой психолог, согласно кивнул. Опять же, как любой психолог, он спросил:

— Как вы себя чувствуете, когда вопрос настолько далек от базовых принципов, что вы не знаете, как на него отвечать?

— Я испытываю некоторое напряжение. Но не более.

— Когда вы в последний раз видели статью в профессиональном журнале, написанную американским астрономом? Не эмигрантом или имеющим двойное гражданство, как вы, а человеком, живущим и работающим в Американском Рейхе?

— Э-э, это… — В голове было пусто.

— Видите?

— Что?

— У меня было то же самое, — сказала Хелен за ленчем. Мы сидели в кафетерии компании, но поскольку ни с кем не были знакомы, с нами никто не поздоровался, и мы были предоставлены сами себе, тем более что выбрали место подальше от остальных сотрудников. В Контеке всегда полно сюрпризов; на этот раз нас поразило, что еда была отличной, а мебель и столовое серебро вполне подошли бы для дорогого ресторана. Откинувшись на спинку стула, я с удовольствием потягивал кофе, попутно размышляя обо всем, что произошло за последние несколько дней.

— Как ты думаешь, почему Ифвин так зациклился на этих нападениях на Контек? — поинтересовалась Хелен. — Из того, что он описал и что находится в папках, вся эта история причинила ему не так уж много неприятностей, по крайней мере до сих пор.

— Ну, мне кажется, он встревожен тем, что не знает своего противника, мотивов его действий и способов осуществления задуманного. Одно дело — когда тебя грабят на улице среди бела дня и ты знаешь, что грабитель позарился на деньги. Совсем другое — проснуться однажды утром и обнаружить, что, пока ты спал, кто-то переставил мебель в твоей квартире. Объективный вред может быть меньше, но все неизвестное, загадочное пугает сильнее.

— Наверное.