Аркадий Польшаков - Воскрешение

- Ну, как дела? - спросил подошедший Сергей Ковтунов.

- Дела, как сажа бела, - опережая Витьку, ответил Александр. - Поймали мелочь, несколько плотвичек и чебаков.

- Да, не густо, - посочувствовал Сергей. - Ну, вот что, братва, давайте попробуем надрать раков и сомят.

Они направились в сторону плотины, где глубоко под водой было множество пещер и камней, и водились сомята и раки.

А Марьяна всю обратную дорогу думала о случившемся. С одной стороны, было обидно, что она так оплошала. С другой, ей было приятно, что она встретилась с этим симпатичным, немного застенчивым парнем, у которого такая добрая улыбка и удивительные карие глаза ...

Такой получилось их первая встреча. Потом - было много других. Но ему особенно запомнилась еще одна. В его мыслях всплыл выпускной школьный бал. До позднего вечера кружились они в вальсе. А потом долго - долго бродили по тихим улочкам родного города.

На дворе стояла удивительно тихая и теплая ночь. Все небо было усыпано яркими звездами. Они как бы подчеркивали бесконечное течение жизни, молодости и счастья на Земле. Воздух был наполнен пьянящим ароматом цветов и трав. Казалось, эта ночь, небо и звезды принадлежат, только им двоим.

Лишь под утро они забрели в старую отцовскую времянку, которая использовалась как летняя кухня. Она, сняв босоножки, расположилась на старом диване, а он устроился рядом. Здесь впервые он прошептал ей признания в любви, целовал ее лицо, глаза, губы...

Вспоминая эту удивительную ночь страсти и любви, Югов жалел, что она в прошлом и очевидно никогда уже не повторится. Жить осталось ему считанные мгновенья. А мысли уносили его по жизни дальше и дальше. Ему вспомнились дом, река, родной край, посвященные ему первые стихи и песни:

Золотая осень

Загрустила осень, золото роняя

На тропинки-змейки, стылые пески,

И склонилась ива, косы заплетая, (2 раза)

Над водой печально у Айдар - реки.

Припев:

А в лесу танцуют белые березы,

Укрывая землю золотым ковром.

Не страшат их вьюги, лютые морозы,

Ведь весна разбудит их волшебным сном

Ласковое солнце, улыбаясь реже,

Смотрит, как кружится пожелтевший лист,

И лишь только сосны стройные все те же, (2 раза)

Свежий хвойный воздух так пьяняще чист.

Мирно и спокойно катит свои волны

Милая речушка, спутница моя,

И ветвями ива тихо шепчет: "Вспомни! (2 раза)

Здесь бродили юность и весна твоя ".

С журавлиным криком улетело лето

И притих веселый, говорливый лес,

Лишь одни сороки шумно спорят где-то:

"Больше не увидишь ты таких чудес..."

И лесное эхо повторяло это:

"Больше не увидишь ты таких чудес..."

(стихи, ноты, фонограммы песен можно запросить по e-mail:

partner20000@petr.kz)

"Да, - подумал Югов, - эти сороки верно настрекотали судьбу: убитые не возвращаются".

Ему припомнилось последнее расставание с женой и сыном Андреем на тесном перроне вокзала, когда воинский эшелон, битком набитый солдатами, увозил его на фронт. Как это было давно. А сейчас он, бездыханный, лежит на берегу чужой реки под чужим, закопченным дымом небом, за тысячи километров от родного дома. Жизнь медленно и безвозвратно уходила из его некогда здорового, полного сил и энергии тела. Глаза, запорошенные землей, были закрыты, рук и ног он не чувствовал. Но душа была жива и мысли тоже.

Словно через глухую стенку он услышал, как к нему подошли солдаты из похоронной команды, посмотрели и вынесли неутешительный приговор: мертв! Ему как-то странно было слышать о себе такое. Душа-то ведь еще не покинула бренного тела, она жива.

" Может быть, это выглядит смешно и печально, но у меня есть шанс проверить на собственном опыте, действительно ли, как утверждает религия, после смерти человеческая душа покидает тело и живет самостоятельно, - с горькой иронией подумал Югов. - Вообще, что такое душа? Очевидно, сгусток какой-то физической энергии или поля . А энергия , как известно, не исчезает бесследно. Она может трансформироваться в иной вид или перетекать из одного накопителя в другой".

Югову вспомнилось, как тетка Авдотья рассказывала его матери, что когда ее сестра Надя (они с ней были близнецы-двойняшки) рожала в Париже, то ей в Москве просто невмоготу было. У нее в Москве примерно в это же время начались схватки, как будто она сама собиралась рожать. Наутро, когда боль прекратилась, она догадалась позвонить в Париж и муж Надежды сообщил радостную весть: у ее сестры родился сын, назвали его Жаном.

"Очевидно ,- подумал Александр, - психика двойняшек устроена так , что они могут передавать друг другу всплески сильных эмоций, связанных с сильными болями или смертью двойника. Следовательно, в этом что-то есть, хотя пока не известны каналы, по которым могут передаваться такие психические импульсы ". Тут душа Югова возмутилась. Он почувствовал, что его бренное тело, как какую-то деревянную колоду, солдаты забросили на "полуторку". Ему хотелось крикнуть им: "Эй вы, мужики! Потише бросайте, не дрова же!"