Аркадий Польшаков - Воскрешение

Стадия

- мера длины, равная примерно 10 км.

КУР- Коэффициент умственного развития

- оценочный бал в БУ /Божественном университете/

Мыслеполе

- вид чистого разума, сгусток мыслящей энергии без обременительной оболочки тела.

Мыслесмерть

- вторая смерть разума, мысленная смерть мыслеполей, наступает в результате разрыва мысленных логических и иррациональных связей.

Тупомыслики

- подручные Нечистой силы, антипод мыслеполей.

Клюки /клюками/

- древнерусские слова, означающие - хитрость /хитростью/.

Чело

- передний полк славянского войска.

Крыло /левое, правое/

- боковые полки войска.

Горилка

- разновидность водки.

Ковчег

- корабль, на котором спасся Ной со своими домочадцами от Всемирного Потопа.

ПОСЛЕДНИЙ ВСПЛЕСК

Я хотел бы, чтоб кануло в лету,

Все, что связано было с войной.

Я хотел бы и мира, и света

Всей стране моей древней, святой.

Я хотел бы, чтоб солнцем согрета,

Русь цвела, как цветок полевой.

Я хотел бы ей вечного лета,

И чтоб дождик лил чаще грибной.

Я хотел, чтоб была бы воспета

Синь небес над любимой рекой,

И бродить в тишине до рассвета

Под речные напевы с тобой.

Я хотел бы, любовью согретый,

Возвращаться с ПОБЕДОЙ домой.

И чтоб наша родная планета

Оставалась всегда молодой!..

/Из сборника "Стихи о России"/

Пути Господни неисповедимы, покровы смерти всегда таинственны. Каким был последний путь отца, Андрей не знал. А это было обыденно и просто, какими бывают многие смерти на войне. Он умирал на дне засыпанного окопа, на берегу реки, молча сцепив зубы. Осколок снаряда, пробив карман гимнастерки, застрял где-то под самым сердцем. Металл этого осколка был еще горячим, его не успела остудить кровь.

Есть люди, которые каким-то непостижимым разуму "шестым" чувством чуют приближение смерти. Очевидно, Александр Югов относился к этой категории людей и не зря накануне боя, поздно вечером, написал письмо-завещание сыну. Теперь можно, как говорится, спокойно умереть.

Впрочем, какое там может быть спокойствие, когда стоишь на пороге смерти. Хочется жить и жить, а жизнь выходит каплей за каплей, как вот эта алая кровь, вытекающая из рваной раны.

Сердце работало медленно, с перебоями, замиранием.

Ему припомнилось мудрое изречение Сократа, что смерть - это одно из двух: либо умереть - значит стать ничем, либо же, если верить преданиям, это какая-то перемена для души, переселение ее из здешних мест в другое... Только в какое? "Если с философской позиции подходить к смерти, - подумал Александр Югов, - то она, как и рождение, обозначает внезапный провал и внезапный подъем - как угодно, в зависимости от того, что ценится, что утверждается как ГЛАВНОЕ ".

Если, например, для ребенка, находящегося в чреве матери, питание и дыхание через материнскую пуповину есть ГЛАВНОЕ, то тогда рождение для него есть потеря этого ГЛАВНОГО и провал. Конечно, если бы он связывал с этим все свои цели и надежды на спокойную, беззаботную, утробную жизнь. Рождение для него тогда бы было трагедией, этакой "черной дырой", где он теряет решительно все. И, напротив, если бы он понял красоту жизни под Солнцем самостоятельно - вне матери, почувствовал радость первого дыхания свежим воздухом Земли, то свой, хотя и мучительный, выход из материнской утробы он благословил бы как освобождение, и видел бы в нем взлет, а не падение.

Говорят, что при смерти, перед мысленным взором человека как бы проходит вся его жизнь. Отчасти это верно, теперь он это твердо знал. И в короткий переход от жизни к смерти Александру действительно вспомнилось многое из его далеко не простой жизни.

Вспомнилась кровавая мясорубка гражданской войны. Он прошел ее и чудом уцелел. За ней последовали разруха, голод, репрессии 1937 года, и он снова выжил. Однако, когда в 1941 году уходил на новую всенародную войну, прощаясь с женой и сыновьями, он как-то вдруг остро почувствовал, что больше не вернется домой живым. Тогда, при расставании, он ничем не выдал этого предчувствия. Очевидно, судьба такая. Впрочем, в этой страшной и безумной войне такая участь была уготована десяткам миллионов людей. Гитлер, ставший у горнила власти в Германии, не мог не поджечь мир и не столкнуть между собой целые народы. Остановить его в Германии тогда было некому. В костре большой войны сгорели миллионы человеческих жизней. Среди них и его собственная.

Как в калейдоскопе, перед мысленным взором Югова проносились картины войны и его личной жизни. Вспоминалось хорошее и плохое, больше хорошее.