Фредерик Пол - Гладиаторы по закону

Она отшвырнула ногой мешавшие пройти консервные банки и, не обращая внимания на дочь, направилась к лестнице.

Норвел молча последовал за ней по узким ступеням, которые прогибались и трещали под их весом. Верхний этаж "мансарда для вашей разросшейся семьи" был весь мокрый, но Вирджиния отыскала местечко, куда не капал дождь, и поставила туда чемодан.

- Спускайся и займись остальными вещами, - скомандовала она. - Я хочу переодеться.

Прежде чем они успели разместиться, к ним нагрянули гости.

Сперва прибыли трое мужчин в потрепанных дождевиках.

- Полиция! - сказал один из них, тыча чем-то металлическим в лицо Норвела. - Обычная проверка. Что у вас там есть? Какие-нибудь ценности, спиртные напитки, наркотики? Оружие, которое необходимо зарегистрировать?

- Полиция только что отъехала, - запротестовал было Норвел.

- Это, приятель, полиция из пузырного города, - пояснил мужчина. Белли-Рэйв не входит в сферу ее деятельности. Лучше прислушайся к моему совету и не спорь с нами. Ну, так что у тебя там есть такое, что должно подлежать регистрации?

- По-моему, ничего, - неуверенно пожал плечами Норвел. - Если только не считать нашей одежды.

Полицейские решительно направились к сумкам.

- Только одежда? Ни оружия, ни спиртного?

- Вы чертовски правы! Оружие у нас есть! - прозвучал сверху четкий и звонкий голос Вирджинии. - А ну, бездельники, кругом марш и убирайтесь отсюда побыстрее, иначе будет хуже!

Норвел, вытаращив глаза, смотрел на старомодный револьвер в руках жены.

- Одну минутку, сестренка, - возразил один из "полицейских".

- Вон отсюда! - гаркнула Вирджиния. - Считаю до пяти. Раз, два, три...

Ругаясь, лже-полицейские сочли за лучшее убраться из дома.

Вирджиния присела на ступеньку и передала револьвер Норвелу.

- Держи, - спокойно произнесла она. - И при случае пользуйся. Учти, в Белли-Рэйв нет полиции.

Норвел осторожно поднял револьвер. Он был на удивление тяжелым, гораздо тяжелее, чем казался.

- Откуда у тебя эта штука?

- Он всегда был у меня, - уныло ответила Вирджиния. - А раньше, когда Тони был жив, принадлежал ему. Это тебе урок - здесь не прожить без пистолета.

Подошла сияющая Александра.

- Ты была великолепна! - с восторгом выпалила она. - Какие мерзкие скоты! Одному Богу известно, что могло бы со мной случиться, будь здесь только один Норвел.

Она попыталась чмокнуть мать в щеку, но та оттолкнула дочь и смерила ее холодным взглядом, после чего заговорила как-то странно и сухо.

- Больше никакого сюсюканья, девка. С этого момента ты будешь со мной тише воды и ниже травы. И с Норвелом тоже! Здесь мы не позволим никакого вранья, притворства, хитрости или проявления плохого настроения. Научись вести себя как положено, и мой тебе совет - поторопись! Один ложный шаг с твоей стороны - и ты вылетишь отсюда пулей. Я продам тебя.

Лицо Александры исказилось от ужаса.

- Или ты научишься плавать, или утонешь. Ты теперь в Белли-Рэйв, понятно? - бесстрастно продолжала мать. - И не вздумай хотя бы разок забыть об этом. А теперь убирайся отсюда. Если ты не в состоянии украсть что-нибудь и съесть, ходи голодная. Но не возвращайся сюда до самого вечера!

Девочка, онемев, не двигалась с места. Вирджиния взяла ее за плечо и вытолкнула в дверь, которую тут же захлопнула.

Норвел глядел сквозь щель в досках, которыми было забито окно, и увидел, как Александра, плача, потащилась по разбитой дорожке.

- Что ты говорила о какой-то продаже? - нерешительно обратился он к Вирджинии - новой для него Вирджинии.

- То, что слышал. Я продам ее. Это очень легко сделать. Всегда можно найти для ребенка хозяйку, которой она должна помогать в чем-нибудь. Не знаю, каковы сейчас цены, но когда мне было тринадцать лет, я приносила пятьдесят долларов.

- Ты? - волосы у Норвела встали дыбом.

- Я. Не какая-нибудь Вильгельмина Снодграсс или Зенобия Выверботтон. Я! Твоя жена! Мне повезло, меня продали не в дом, а "шестеркой". Хозяин занимался марихуаной, и я помогала ему завлекать клиентуру. Там я повстречала Тони. А теперь, если нет больше глупых вопросов, помоги мне распаковаться.

У Норвела голова шла кругом. Без всякого стыда или оправданий она уничтожала свою биографию - ту биографию, которую он так старательно составил из "случайных" намеков и признаний в течении многих лет. "Она не хотела рассказывать об этом", но каким-то образом Норвел чувствовал. Честные, работящие родители, скромная бедная жизнь тружеников. Тепло родительских чувств, порожденное необходимостью взаимной поддержки. Изнурительная борьба в течении многих лет - нечто такое, в подробности чего она не вдавалась, но честное и открытое. Знакомство с Тони Эллистоном - обаятельным простолюдином из числа участников Дня Состязаний. Совсем неплохим парнем. Но это не было любовью, Норвел, совсем не то, что у нас...