Фредерик Пол - Эпоха нерешительности

Четырнадцать сириан уцелели после нападения землян, одиннадцать оставались живы до настоящего момента и находились на Земле.

Форрестер, изучая с экрана материал о сирианах, под бодрый рассказ инджойера о фактах ссылки, не мог не почувствовать легкой симпатии к ним. Тридцать лет заточения! Они уже состарились. Осталась ли у них надежда? Или только отчаянье? Ждут ли их жены и дети в гнезде, в инкубаторном бассейне или в тоннеле?

Инджойер умалчивал об этом. Он рассказал, что сириан тщательно изучали и обсуждали, дебатировали о них бесконечно, а затем освободили.

Освободили под домашний арест.

Парламент передвижений издал в отношении сириан закон. Первое. С момента вступления закона в силу кардинальным условием жизни сириан становилось полное отсутствие контакта с родной планетой. Считалось вероятным, что сириане, обнаружив Землю, не станут атаковать ее, однако неоспоримым фактом это могло стать только в случае ненападения. Второе. Пленные сириане никогда не вернутся домой. Третье. Человечество готовится к нападению из космоса с надеждой, что таковое не произойдет.

Сириан распределили на Земле - по одному на крупный город. Их обеспечили большими субсидиями, превосходным жильем, всем, что они пожелают, за исключением свободы выезда и общения с себе подобными. За каждым установили неусыпную слежку, и не только с помощью инджойеров. Транспондеры, хирургически имплантированные в нервную систему, соединялись с центральной компьютерной сетью. Местонахождение каждого из сириан регистрировалось ежесекундно. Им запретили появляться в определенных зонах: космодромы, атомные станции и дюжина других классов энергоустановок.

В случае нарушения посылалось предупреждение. Если оно не останавливало сирианина, в его центральную нервную систему засылался сильный болевой импульс. А если и он не имел воздействия или по какой-либо причине транспондер выходил из контакта с центральным компьютером, отдавался приказ немедленного уничтожения. Троих инопланетян уже постигла такая участь.

Раздался легкий перезвон, обзорная стена замелькала изображением, и Форрестер оказался лицом к лицу с боссом.

Он видел его изображение. Возможно, это тот же самый сирианин. Но теперь он смотрел на Форрестера дюжиной малюсеньких глазенок, обрамляющих шею.

- Ваше имя Чарлз Форрестер, - обратился сирианин на глухом, без акцента английском. - Вы работаете на меня и называете меня Эс-Четыре.

Речь напоминала модуляции искусственного голоса робота. Голос инджойера был на порядок выше по качеству.

- Хорошо, Эс-Четыре, - согласился Форрестер.

- Расскажите о себе.

Просьба была понятной и закономерной.

- Хорошо, Эс-Четыре. С чего начать?

- Расскажите о себе все. - Щупальца медленно извивались, глаза беспорядочно моргали, как огоньки на компьютере. С голосом вышла ошибка, подумал Форрестер. Голос напоминал дубляж иностранного фильма на последнем сеансе - в те незапамятные времена, когда были и иностранные фильмы, и последние сеансы.

- Пожалуй, - задумчиво произнес Форрестер, - я начну со своего рождения. Я родился девятнадцатого марта 1931 года. Мой отец, по специальности архитектор, в тот момент был безработным. Позже он контролировал программу для ВПА. Мать...

- Расскажи о ВПА, - перебил сирианин.

- Это государственное учреждение, предназначенное для решения вопросов безработицы во время депрессии. В те годы периодические циклические дисбалансы в экономике...

- Без лекций, - прервал сирианин. - Объясни функциональную и терминологическую сущность аббревиатуры ВПА.

Обескураженный, Форрестер попытался конкретно изложить цели и задачи программы по безработице. Только конкретные факты удовлетворяли инопланетянина. Сирианина явно не интересовали отступления Форрестера в анализ экономических теорий. Возможно, он был приверженцем собственных теорий. Но его заинтересовали - по крайней мере, он выслушал не прерывая несколько шуток об уборке листьев и о падении сотрудника ВПА, облокотившегося о швабру, по которой тут же вмазал доброжелатель. Сирианин слушал бесстрастно, ободок глаз поблескивал, но через полчаса, остановив рассказ Форрестера о выпуске из школы, он сказал:

- Продолжишь рассказ в другой раз, - и исчез.

Форрестер остался доволен. Он никогда раньше не разговаривал с сирианином.

Несмотря на романтический восторг детей, Эдне, выслушав подробности, категорически не одобрила поступок Форрестера.