Фредерик Пол - Нашествие квантовых котов

– Кровавый жуткий ад! – сказал второй Гриббин, сделав для себя окончательный вывод.

Какими бы пилюлями они нас ни напичкали, их действие подходило к концу. Мой приятель-свечка начинал возражать безликому пастуху – и не всегда вежливо. По мере того как действие наркотика проходило, моя самоуверенность возрастала. Как и Ники, я пробовал раньше эту гадость, и никакого удовольствия не было, а только меньше раздражались нервы.

Насколько я мог судить, из нашей вашингтонской команды в эту группу посчастливилось попасть только мне и Ники. Меня де тревожило отсутствие еще одного Дома, не говоря уже о русских и паре Лари Дугласов. Но вот что здесь не было Найлы – это уже плохо. Мне очень хотелось узнать у кого-нибудь, смогу ли я снова увидеть свою Найлу, но все терзались собственными вопросами, были возбуждены и напуганы больше меня.

– Что происходит? – спросил один из Гриббинов, и безликое ответило:

– Проходите в парилку. Пожалуйста, садитесь и ждите!

И он (или она) отвернутся, когда кто-то схватил ее (его) за руку.

– Я не знаю, где я, но когда же, наконец, я узнаю, кто заказывают музыку? Мне срочно необходимо в лабораторию! – он продолжал протестовать.

– Сейчас там должна начаться встреча на высшем уровне! Если меня там не будет, это обойдется нам в половину дотации на следующий финансовый год…

– он с негодованием замолчал, потому что безликий расхохотался ему в лицо.

– И об этом-то вы сейчас волнуетесь?.. – пояснил он(а) снисходительно. – Прошу вас, в парилку!

Я решил, что лучшего выбора не было, и сел в эту штуковину, заняв ближайшее место. Ники проскользнул рядом.

Когда безликая назвала это «парилкой», я немедленно перевел это в «судно на воздушной подушке». Так оно и оказалось! Я никогда не был в подобных машинах, но, когда почувствовал легкое трепетание и мы начали скользить над треснувшим бетоном к дороге, я был уверен в этом на сто процентов.

Дорогой это можно назвать только с большой натяжкой. Ею не пользовались длительное время. Широкая и пустынная, она вытягивалась под нами и тянулась к дальнему городу, едва видневшемуся на горизонте.

Я видел преимущества транспорта на ВП. По таким рытвинам и неровному асфальту не проехать ни на каких колесах. По большим ямам когда-то прошлись бульдозером, и никто не убирал в стороны случайные кучи ржавчины, которые раньше звались автомобилями. Встречались места, где болотная рогоза полностью скрыла асфальт, и я видел камыши и вспорхнувших птиц. Каждый раз, когда парилка сворачивала и наша цель была видна отчетливо, я внимательно всматривался в дальний горизонт. Иногда это казалось чем-то знакомым…

Подпрыгнув от волнения в соседнем кресле. Ники Де Сота крикнул:

– Черт возьми, это же… Нью-Йорк! Я еще не был в этой части города… – улыбаясь, он пихнул меня локтем. – Ты заметил, эта штука с кондиционером!

– Ну и отлично! – сказал я.

Это все, конечно, было интересно, но меня больше занимало то, что впереди нас. Около отделения водителя располагался отгороженный отсек, внутри которого и находилась женщина (мужчина), которая привела нас к автобусу. То, что она делала, ясно обозначило пол. Наклонив лицо, она вцепилась в него рукой и потянула. Вау! Пустота телесного цвета соскользнула и осталась в руке. Теперь здесь находилось настоящее лицо, и, кстати, довольно прелестное. Она распахнула комбинезон, открыв еще более веские доказательства женственности, и повернулась к нам.

– Доброе утро! – раздалось из внутренней связи.

За мной крикнул Ники:

– Доброе утро!

Так же поступили и другие, словно пятилетки в школьной группе.

– Теперь, – продолжала она, – ваши транквилизаторы перестали действовать, и я объясню, что случилось. Есть новости хорошая и плохая. Начнем с хорошей: через утипут дней вы будете иметь право свободно передвигаться по нашему прекрасному миру. Теперь плохая: вы останетесь здесь навсегда!

Женщина улыбнулась, наступила пауза, потом градом посыпались вопросы. Ее ласковая улыбка не пропала.

– Я еще не успела подключить обратную связь, поэтому пообщайтесь пока между собой. Потом я расскажу вам, что произошло и почему, что вам следует ждать от будущего, затем настанет время для вопросов. Через тоттер-тот минут мы подъедем к вашему отелю.

Она улыбнулась нам еще раз и отвернулась к водителю.

Все это называлось поездкой, но происходило слишком многое. Вероятно, при рождении я испытывал подобные чувства. Сейчас я был завален новизной всего. Как и все… кроме Ники. Он все воспринимал с ликованием и радовался новому прекрасному чужеземью.