Адам-Трой Кастро - Невидимые демоны

Раиг, который не сводил с Андреа глаз на протяжении всей речи и не понимал, к чему она клонит, предпринял новую попытку:

— Вы видите, что задумала Советница Корт. Она собирается оправдать…

— Ничуть! — прервала его Корт. — Никаких оправданий быть не может. Я не меньше вас хочу, чтобы Сэндберг понес наказание за свои преступления. Но, надеюсь, вы согласитесь со мной: требовать участия катарканцев в суде бессмысленно, поскольку они не имеют ни малейшего представления о том, что есть правосудие. И что есть преступление. Значит, сначала им придется освоить новые для себя концепции. Причем так, как понимаем их мы. При этом мы лишим их защиты от людей вроде Сэндберга, потому что подобные индивидуумы тоже в нас не нуждаются. А это является таким же преступлением, как и то, что он совершил.

Ее слова смутили председателя. Отмахнувшись рукой от Ранга, который уже приготовил язвительную реплику, он взглянул на Корт.

— Мне представляется, вы выбрали неправильное начало для наших прений, — проговорил он. — Кроме того, ваши слова никоим образом не проясняют проблему, для решения которой мы собрались. Протокол первого контакта…

— Здесь не действует, — отрезала Корт. В зале заволновались.

Ном, который никак не мог разгадать намерений Корт, проговорил:

— Напомню, Советница: мы прибыли на Катаркус именно для установления первого контакта.

— В таком случае, почему никто из катарканцев не присутствует на Совете? — она задала свой вопрос не председателю, а всему залу.

Ответом было молчание.

— Их нет, — продолжала она, — потому что они не видят никакого смысла в том, чтобы здесь присутствовать. Они не желают участвовать в наших с вами Советах. Они не желают обращать на нас внимания. Они не желают понимать. Они даже не знают, что мы обсуждаем проблемы, которые их касаются напрямую. Да, мы могли силой доставить сюда парочку катарканцев, но они стали бы нашими пленниками, а не послами своего народа.

— Это не значит, что их можно убивать, — выкрикнул Раиг.

— Ни в коей мере. Зато это значит, что мы имеем дело с преступлением совсем иного рода, наказать которое не составляет никакого труда. Потому что нас больше не связывает Протокол первого контакта.

— Интересно знать, почему? — взорвался Раиг.

— Мы не установили никакого контакта с катарканцами, — ответила Корт.

Буря, которая разразилась после ее слов, медленно набирала силу. Первым отреагировал Ном. Как и подобает представителю своего народа, он начал подпрыгивать на месте, точно пробка от бутылки.

— Замечательно, Андреакорт! Чудесно!

Делегация хомо сапсов ответила на ее слова сдержанными восклицаниями и тихими проклятьями. Эмиль Сэндберг взвыл от восторга, на экране ИИ появилась надпись на стандартном языке людей: ОТЛИЧНО СРАБОТАНО. Рииргаанцы принялись о чем-то срочно совещаться.

— Не могу понять, почему мои коллеги с такой радостью приняли аргумент, который совершенно очевидно выгоден хомо сапсам, — попытался привлечь к себе внимание Раиг.

— Мы были заложниками закона, — пояснила ему Корт. — Все прекрасно понимали, что катарканцы не смогут судить Сэндберга. Но было неясно, как можно обойти преграду, мешавшую наказать его за совершенные преступления.

— Правосудие, — заявил Раиг, — это не преграда… которую необходимо обойти.

— Но и не абстрактное понятие, обнесенное фальшивым забором, — заметила Корт. — Мы чуть не стали жертвой собственных иллюзий. Вы думали, что раз вы прибыли сюда с миссией первого контакта, значит, вы имеете дело с ситуацией первого контакта — в то время как факты указывали на то, что ничего подобного нет и в помине. Первый контакт не был установлен.

— Я бы сказал, что убийство разумных существ в их собственных домах есть очень определенная форма первого контакта, Советница.

— Верно. Но наши с вами взгляды на реальность и представления о ней не имеют в данном случае никакого значения. Вот почему я потратила столько времени, беседуя с представителями разных посольств: я намеревалась установить, что совершенное мистером Сэндбергом преступление не является первым контактом. Даже с вашей точки зрения. Помните, Советник? Я спросила вашего эксперта мистера Вейла: если я ударю вас по лицу, можно ли это считать формой приветствия? — В зале засмеялись, доктор Вейл радостнее других. Не обращая внимания на реакцию собравшихся, Корт продолжала: — Доктор Вейл ответил утвердительно — даже в том случае, если различия между видами не позволяют ознакомиться с традициями друг друга. Он сказал, что причинение боли можно рассматривать как форму коммуникации. Низшую форму, разумеется. Если бы катарканцы, пострадавшие от рук мистера Сэндберга, чувствовали боль, тогда Протокол первого контакта вступил бы в действие.