Николай Басов: Проблема выживания

— Глупо, — отозвался лейтенант и нахмурился. — Мы не знаем, какую дань с нас потребуют. А вдруг?..

— Вот с этого обсуждения мы бы и стали узнавать законы этого мира. А что сейчас — глухая оборона? Потеря всех возможностей развития?.. Сейчас умнеет только наш противник. Мы же деградируем, и чем дальше, тем вернее.

— Ты, кажется, ведешь пораженческие разговоры?

Вдруг Антон так неприлично заржал, что даже Достальский, похоже, смутился. Все-таки Ким не мог не использовать момент:

— Верно, командир. Он спит и видит, как бы ему перебежать к насекомым. Я бы выяснил, нет ли в его сидоре пачки долларов, полученных за предательство.

— У него тяга к их красоткам, — вмешался Антон.

— Я тоже за ним наблюдаю... Мне кажется, ему обещали полпроцента от захваченного тут металла, — поддержал приятелей Ростик. — По здешним масштабам это настоящее состояние!

Отсмеявшись, стали спокойнее. Пестель опять заговорил:

— А дело серьезнее, чем кажется. Неправильная стратегия приведет нас...

Вдруг слева раздался хлопок, потом в небе с шипением загорелась осветительная ракета. И тут же кто-то завопил простуженным голосом:

— Тревога! Они атакуют!

В неровном свете ракеты Ростик в самом деле увидел, как по полю двигались огромные, словно колхозные амбары, существа. Тени делали их еще больше. Шагали они не очень быстро, но так внушительно, словно ничто на свете не могло их остановить.

Достальский оглядел окопы в обе стороны и помчался назад, выкрикивая команды на ходу. Пестель со вздохом поставил котелки в небольшую нишу позади себя, взялся за автомат.

— Огонь одиночными, по команде! — надрывался командир отделения метрах в пятидесяти от них. Ростик достал отцовский бинокль, который захватил из дома. Это был мощный, дальнозоркий прибор, поэтому смотреть через него с рук было очень трудно — все дрожало. Чтобы что-то разглядеть, требовалось изрядно сосредоточиться. Ростик все время ломал себе голову: как морякам в волнение или даже в шторм удавалось хоть что-то высматривать через эти окуляры?

Ракета погасла прежде, чем он успел что-то понять, но тотчас взлетела следующая, а потом еще одна.

— Кто-то нервничает, — буднично, почти заунывно произнес Пестель.

— А ты? — спросил Антон.

Он деловито щелкал скобой автомата, словно радовался, что его придется сейчас опробовать. Пестель не ответил. Ростик поставил локти на край, окопа, сразу все стало понятнее.

Это были огромные черепахи на высоких ногах, с бронированными головами и длинным, свисающим почти до земли хвостом. По бокам каждой из них шли богомолы-погонщики. Они укрывались за ногами чудовищ, перебегая следом за каждым движением. От головы черепах в их маленькие лапки тянулись какие-то веревки. Без сомнения, это была узда. Потом что-то мелькнуло...

— Ну, что там? — спросил Антон. Он нащелкался и теперь ждал своей очереди посмотреть в бинокль, дыша Ростику в ухо.

— Что-то... непонятное.

В самом деле, сбоку от черепах мелькали какие-то прозрачные силуэты, и было их очень много. Наконец, когда догорела четвертая, кажется, ракета, Ростику удалось поймать в поле зрения такое вот существо... Это были богомолы, с теми же выставленными вперед мощными руками-саблями, с крохотными головками на длинных, хрупких шеях. Но они были прозрачны и почти не оставляли теней. Ростик отдал бинокль Антону.

— Мы такого еще не видели, — сказал Ростик.

Когда бинокль завершил круг и все поняли ситуацию, Пестель чуть заволновался. Он вдруг предложил:

— Может, лейтенанту доложим?

Антон решительно ответил:

— Ему сейчас не до нас.

В самом деле, метрах в двухстах, сразу у домов, на взгорок вдруг выкатил «ЗИЛ» с зенитной скорострелкой, укрепленной в кузове. Лейтенант сидел за наводчика.

— Нужно огнеметом, — проговорил Пестель, — иначе они не остановятся.

— А так ли прочны их черепушки? — азартно спросил Антон, он ждал, и не напрасно.

Крупнокалиберный пулемет ударил с грохотом, от которого Ростик даже поежился. Уж очень необычным после хлопков автоматов и карабинов показался этот звук.

— Взвод, слушай мою команду! — снова заорал сержант. — Огонь!

Выстрелы защелкали со всех сторон. Ростик снова поднял бинокль и стал следить, как поднимающая тучу пыли очередь крупнокалиберника настигла одну из черепах и стала обрабатывать ее панцирь. Черепаха раскрыла рот, вероятно, заверещала от боли, но ее было не слышно. Потом она повернулась боком, втянула голову и присела, чуть не раздавив своих погонщиков, но те, не выпуская поводьев, вовремя отбежали.