Фредерик Пол - За синим горизонтом событий (Хичи - 2)

Трагедия вызывает адекватные чувства только определенное время, а мы слушали это целых три с половиной года. Сотни раз мы прокручивали запись и разглядывали кадры, отснятые ее ручной камерой. Мы смотрели на эти застывшие картины, хотя не надеялись извлечь из них информации больше, чем это сделали люди Корпорации. Просто тешили себя иллюзией, что дело того стоит. Но подлинная трагедия заключалась в следующем: Триш так никогда и не узнала, что именно она обнаружила.

- Отчет о полете ноль семьдесят четыре D-девятнад-цать, - начала она довольно спокойно. На печальном глуповатом лице Триш появилось подобие улыбки. - У меня, кажется, неприятности. Я нашла артефакт хичи и причалила, а теперь не могу выбраться. Двигатели шлюпки функционируют нормально, главный двигатель не работает. Я не хочу оставаться здесь умирать с голоду. Не хочу!

Когда ученые разглядели снимки Триш, они сразу опознали артефакт. Это была Пищевая фабрика СНON, которую так давно разыскивали. Стоит ли она всех усилий, которые прикладывали для ее поисков, вопрос оставался открытым, но Триш явно считала, что не стоит. Она понимала, что шансов на возвращение у нее слишком мало, что скорее всего ей придется умереть в космосе и никакой премии за полет она не получит. И тогда Триш решила попытаться вернуться на Землю в шлюпке.

Триш вошла в маленький кораблик, включила двигатели и направила шлюпку к Солнцу. Затем она приняла таблетки. Много таблеток, все, сколько у нее нашлось. Потом Триш включила холодильник на максимум, вошла в него и закрылась. "Разморозьте меня, когда найдете, - отдала она последнее распоряжение, - и не забудьте о моей премии".

Возможно, когда-нибудь так и произойдет. Если, конечно, Триш найдут. Это может случиться в ближайшие десять тысяч лет. Когда ее слабый радиосигнал или его пятисотое автоматическое повторение были услышаны на Земле, Триш было уже все равно - она не отвечала.

Вера закончила прокручивать запись, экран потемнел.

- Если бы Триш была настоящим пилотом, а не просто старателем - залезай в корабль, нажимай кнопку, а все остальное он сделает сам, - она поступила бы не так, - не в первый раз прокомментировала Ларви. - Триш использовала бы то незначительное дельта-V, которое есть у шлюпки, чтобы нейтрализовать угловой момент. А вместо этого она направила корабль прямо.

- Сразу видно опытного пилота, - съязвил я, впрочем, тоже не в первый раз. - В этом случае она намного скорее добралась бы до пояса астероидов. Ей на это понадобилось бы каких-нибудь шесть-семь тысяч лет.

Ларви пожала плечами.

- Я ложусь спать, - сказала она, делая последний глоток из бутылки. - А ты, Пол?

- Я хотела, чтобы Пол помог мне проверить систему зажигания ионных двигателей, - вмешалась Джанин.

Ларви сразу насторожилась.

- Ты уверена, что он именно для этого тебе нужен? Не обижайся, Джанин. Ты выходишь слишком часто. К тому же это чисто мужская работа. Пусть ею занимается Пол.

- А если Пол скоропостижно заболеет? - продолжала настаивать Джанин. Откуда мы знаем, что именно в этот момент у него не начнется припадок сумасшествия?

Ну, этого никто не может знать. Подобные периодические припадки повторяются через каждые сто тридцать плюс минус десять дней. И мы как раз приближались к такому моменту.

- Я немного устал, Джанин, - начал выкручиваться я. - Обещаю, мы это сделаем завтра. - Когда кто-нибудь не будет спать. Самое главное не оставаться наедине с четырнадцатилетней сексуальной маньячкой. Вы бы удивились, как трудно это организовать в корабле с общим объемом комнаты мотеля. Хотя "трудно" - это не то слово. Практически невозможно.

Спать я на самом деле не хотел. Когда Ларви вытянулась рядом со мной и начала похрапывать, я выпрямился под простыней, закрыл глаза и попытался отыскать хоть какие-то положительные стороны в нашем положении. Подобную процедуру мне необходимо проделывать хоть раз в день. Другое дело, что такие стороны находятся крайне редко.

На этот раз я все-таки обнаружил искомое. Свыше четырех тысяч астрономических единиц - большое расстояние даже для птичьего полета. Вернее, для полета фотонов, потому что какие же, к черту, птицы в космическом пространстве? Скажем, триллион километров, и это почти точно. Мы двигались не по прямой, а по спирали, вращаясь вокруг Солнца. Поэтому наш путь занимал не двадцать пять световых дней, а больше шестидесяти. И даже при постоянном ускорении мы не смогли приблизиться к скорости света.

Три с половиной года... и все это время мы гадали. А что, если кто-нибудь раскроет тайну двигателя хичи, прежде чем мы доберемся до него? Впрочем, это вряд ли нам помогло бы. Нашим работодателям было чем заняться в эти три с половиной года.