Николай Басов - Рождение гигантов

— Артем, назад, помогай по обстановке, но сейчас... Осмотрись!

Он не понял, что кричит, может быть, больно вгрызаясь в дыхательно-питательный сосок, который накладывал на его лицо Лео. Но главного он достиг, Михайлов откатился назад, правда не понимая еще ничего, не в силах даже оглядеться, чтобы помочь Росту понять, что же вокруг происходило.

Так, думал Ростик, мы не двигаемся, кислород на движение почти не тратим, у нас есть минуты три, может быть, пять. За это время...

И тогда понял, что такого времени ему никто не даст. Потому что краем сознания, именно мышлением, а не глазами, он увидел, как с обоих берегов речки из кустов, из зарослей похожей на камыш травы выходят сразу несколько лодок. И на носу каждой стояло по два-три квалика, те же, что составляли команды кораблей недружелюбного каравана, который касатки встретили, поднимаясь по реке.

Да, у Ростика имелось гораздо меньше пресловутых трех минут, на которые он рассчитывал. Вот тогда, уже срывая с себя маску, выдергивая руки, ноги и все тело из чересчур плотной, зажавшей его в спазмическом усилии мантии, он прокричал Михайлову:

— Не подпускай ко мне лодки... Делай что хочешь!

Он вырывался из полога с такой силой, что даже пузырьки воздуха вокруг пошли. Но его касатка, его Лео-друг вдруг снова запаниковал и стал биться, нимало не подумав о том, что теперь своими рывками не просто тормозит Ростика, а может запросто раздавить его, сломать кости, выбить суставы.

К тому же он опять тратил на эти рывки кислород, а от поверхности, где можно было сделать вдох, его отделяли три метра воды... Рост оттолкнулся от тела касатки, ощущая, что правая его нога не действует. Она была или сломана, или вывихнута в колене, но одной ногой он все-таки оттолкнулся, удивляясь про себя, отчего вокруг установилась такая темень.

И лишь вынырнув, набрав воздуха в кипящую от боли грудь, понял, что это была не темень, просто его человеческие глаза не были способны видеть в воде.

Он попробовал отдышаться и оглядеться.

С правого берега к ним спешили три лодки, лишь далеко за ними виднелось еще две, но они почему-то не стремились оказаться ближе. И тогда Ростик увидел, как гигантский хвост касатки Михайлова взвился в воздух и накрыл одну из этих лодок. Удар по посудине для этого хвоста, наверное, был не менее болезненным, чем удар о камни, но Михайлов вполне разумно использовал этот рывок и, очевидно, помогая себе крыльями-плавниками вдоль тела, носом опрокинул вторую лодку. С третьей в него полетели гарпуны, на этот раз, как отметил Ростик, не речные, широкие, рассчитанные на небольшую рыбу, а вполне викрамские, узкие, отточенные подобно стилетам. И кидали их руки, которые, казалось, принадлежали не кваликам чуть больше метра ростом, а словно бы силачам-п'токам.

Рост повернулся к левому берегу. Тот был чуть дальше, так ему раньше казалось, когда он плыл еще в касатке. Теперь же... С этого берега на него накатывало не менее семи лодок разом. Квалики в них орали что-то, потрясая оружием в воздухе, а самые решительные уже прикидывали, как можно бросить гарпуны в него, в Роста, и в показывающийся из воды хвост его Лео. Кстати, от этого хвоста тоже приходилось уворачиваться, но на это Рост уже не обратил внимания. Видимо, связь с касаткой у него еще кое-какая осталась, так бывало и с другими гигантами, но длилась она недолго, могла прерваться в любое мгновение...

Он в пару рывков добрался до головы своей касатки и нырнул. В его руке уже тускло светился нож. Тот самый, который доставлял ему и его Лео столько мук, пока они добирались до Гвинеи. И который теперь был единственной их надеждой.

Рост оказался перед мордой касатки, мельком удивляясь, почему та терпит, что этот нож оказался так близко, но Лео вдруг успокоился, даже чуть развернул морду, чтобы нож не задевал его более нежную кожу на подбородке... Вернее, там, где нижнюю челюсть можно было бы назвать подбородком, если бы речь шла о человеке.

Сеть оставалась почти невидимой под водой.

К тому же она была чрезвычайно плотной. Ростик почти услышал, как ее струны скрипят под лезвием, когда он рассекает их. То есть он попробовал их рассекать, а на самом деле приходилось их перепиливать, острота ножа оставляла желать лучшего, потому что клинок слишком долго без ухода провисел на его ноге, залитый, по сути, водой и ржавея от того кислорода, который сочился из Ростикова тела на глубине.

Он вдруг понял, что перестал видеть окончательно. И тут же снова почти угадал, как и раньше, что в паре сантиметров от его плеча воду прорезало острие, набитое на древко. Это был гарпун кваликов, которые, как оказалось, уже подобрались к ним... К тому же вода стала душной, тяжелой и маслянистой одновременно. Рост чуть отвел голову от сетки, пробуя понять, как не запутаться в ней самому.