Николай Басов - Рождение гигантов

Он прошел за свой стол, все расселись по стеночкам, а не вокруг стола, поставленного к председательскому как длинная ножка у «Т». Дондик даже удивился:

— Вы чего так робко? Подсаживайтесь ближе. — Пришлось перебираться к столу, когда все разместились, Дондик кивнул Росту:

— Докладывай, Гринев.

— В общем, дело понятное. Те площади, которые чернеются под снегом, — Рост понимал, что прозвучало это не очень толково, но лучше сформулировать не мог, — лишь верхушка какой-то очень мощной конструкции, которая скрыта теперь внутри Олимпа. Доказательства, как я и предполагал, мы обнаружили почти на самой вершине. — Он оглянулся на Кима и Ладу, те в унисон кивнули, поддерживая его. — Там мы обнаружили закругленные... но и весьма здоровые, искусственные скалы.

— Какого размера? — спросил Поликарп.

— Мы не высаживались, смотрели издалека, воздуха было уже не слишком много... Но кажется, метров по пятнадцать-двадцать в длину и по пять-семь в поперечнике. В целом они похожи на гладкие валуны, даже низом притоплены в грунт, как у валунов бывает.

— Гладкие? — спросил Перегуда. Кажется, он впервые задавал вопрос.

— Да, и мне показалось, они уже из другого материала, чем площадка, обращенная к солнышку. И они не просто там стоят, а... Да, они выращены, как и наплавлена эта самая площадка. Кстати, полагаю, что площадка там не одна, а несколько, но их количество, разброс и конкретное местонахождение, разумеется, мы определить не сумели, впрочем, думаю, ключом к их поиску должны стать плоские участки Олимпа, обращенные к солнцу. По поводу «валунов» думаю, это что-то вроде антенн, но для чего они — непонятно. Возможно, с их помощью наше зерно, которое я выложил совсем в другом месте, пытается связаться с металлолабиринтом Нуаколой.

— Само-то зерно на месте?.. — спросил Герундий, подумал, замахал рукой. — Извини, не допер сразу, вопрос снимается.

— Оно превратилось в огромное металлическое растение... — пробормотал Перегуда и покачал головой. — Чего только не бывает на свете?

— Собственный металлолабиринт... — в тон ему высказался и Председатель. — М-да, задачка. А он не враждебен, как тебе показалось?

— Сложно сказать. Эти антенны... Или, вернее, органы чувств, если так можно выразиться, наводят на разные мысли, но главное — не в них, а в том, что это... «растение» продолжает развиваться в горе и выстраивает себя, делается больше и совершенней. По-моему, как-то слишком быстро оно развивается. Нуакола, когда я был там, — Рост неопределенно пояснил это «там» жестом, Дондик кивнул, понимая, — настаивал, что развитие взрослой особи металлолабиринта происходит за тысячи лет. А у нас тут прошло всего-то...

— Пять лет, если быть точным, — вставил Перегуда.

— Да, пять, и вот мы уже имеем — похищенный металл, какие-то новообразования на Олимпе и на Алюминиевом заводе... Думаю тем не менее, что он не пытается враждовать с нами. Потому что живой, так сказать, металл, тот, который люди используют, который нам нужен, он не трогает. Поглощает только то, что, по его мнению, люди выбросили.

— Не забудь, на Олимпе найдены только алюмосодержащие глины. Даже за счет нашего железа... Ты писал в книжке, что Нуакола состоял из самых разных элементов. — Поликарп говорил скрипуче и тягуче. Во всей его не слишком складной фигуре читалось недоверие тому, что сообщал Ростик. — Ты что же, думаешь, он способен переводить алюминий в другие металлы, веришь в трансмутацию элементов?

— Я верю в то, что вижу. И что мне приходится додумывать... Ну, не знаю почему, может, потому, что другого объяснения не способен вообразить. А трансмутация металлов, когда имеешь под боком такое, как вот это... чудище на Олимпе, не самая большая неожиданность.

— А что, по-твоему, самая большая? — спросил Перегуда.

— Это мы скоро узнаем, — твердо отозвался Ростик. И решил, что доклад с его стороны завершен. Все, чего он не договорил, пусть читают в его записке, которую он составил еще в лагере, перед возвращением в Боловск.

— Гринев, — спросил Герундий, — это не может быть каким-нибудь новым нашествием?

— Нуакола нуждался в вырчохах, наверное, наш металлолабиринт потребует, чтобы люди с ним работали. Полагаю, если мы не напортачим, у нас сложатся скорее союзнические, нежели враждебные отношения.

— Полагаешь или уверен? — снова спросил Герундий. И, не дождавшись ответа, тут же повернулся к Дондику. — Кузьмич, я со своей стороны настаиваю на участии кого-нибудь из моих людей в этом расследовании.