Николай Басов - Экспансия

— Будем служить вместе, — пояснил Рост. — Представьте мне людей.

Марта попробовала представить. Как и оказалось, команда собралась совершенно разношерстная. По сути, это напомнило Росту свалку вещей, которые жалко по-настоящему выбросить, но и пользоваться которыми уже не хочется. Вот только это были все-таки не вещи.

Пьющего парня Марта представила как Чвирю. Он был в наколках, и что-то в его стойке подсказало Ростику, что он из сидевших, может быть, и правда из блатняков. Но Рост тут же подумал, что блатные тоже разные бывают.

Стоящего не по росту рядом с ним верзилу она определила как Табелькова Васю. Табельков показался на первый взгляд не слишком умным и упорным, плохо представляющим себе службу, но и похожим на Хвороста, одного из пилотов, глупо погибших в первой войне с черными треугольниками. Что-то в нем было детское, несамостоятельное, если бы он сразу попал к хорошему командиру, из него определенно получился бы солдат на загляденье.

Еще одного рядового Марта назвала Драгасиновым Ильичем, хотя в скулах и глазах человека можно было заметить что-то восточное. Этот самый Ильич определенно был болтуном и, может быть, даже заводилой всей этой гоп-компании. Остальных Марта представила по фамилиям, из чего можно было заключить, что особого почтения к ним она не испытывала.

Рост прошелся вдоль шеренги еще раз, встал перед строем. Назвал себя, коротко пояснил, что теперь работать придется больше и целью этой работы является установление нового порядка в городе пурпурных, что позволит увести большую и самую активную часть населения в поход на противоположную сторону континента.

При этом он серьезно раздумывал, стоит ли брать Чепенину с ее «выводком». Поступать так не хотелось, но, с другой стороны, если увести вот этого Чвирю, который слишком уютно тут обосновался, его приятеля Табелькова и, конечно, Марту с Драгасиновым, может быть, Иванову будет проще управлять остальной командой? Все-таки, решил Ростик, так и придется поступить, потому что связь с лагерем у него и у пурпурных, которые отправятся с ним в путь, должна быть очень надежной. А значит, лагерь будет тылом, и его лучше укрепить, хотя это выглядело и не слишком перспективно для самого Роста.

Он провозился с этой проблемкой до вечера, разговаривая с каждым из четырех отобранных кандидатов. Еще он поговорил немного с Ивановым, но тот был, как всегда, сам себе голова.

— Ты за меня-то не волнуйся, — пояснил он. — В крайнем случае я всегда обращаюсь к Квадратному, а если по хозяйственной части, то к Сонечке... Виноват, к старшему лейтенанту Столовой.

— Хорошо, уговорил, беру этих четырех. — Рост сделал вид, что только теперь на этот ход и решился. — Кто еще?

— Больше я тебе никого не отдам. — Иванов от волнения даже ворот гимнастерки застегнул, потом, правда, опомнился и снова принял свой не слишком командирский, слегка расхристанный вид, зато больше не поднимал глаза от стола, который был в его комнатухе устроен из уложенных на какие-то ящики плохо струганных досок.

— У меня приказ, — сдержанно высказался Ростик.

— У всех приказы, — скривился Тельняшка. — Не отдам, хоть застрели.

— Пойми, когда мы на том конце континента обоснуемся, тебя со всем твоим отрядом все равно переведут.

— Это бабушка надвое... К тому же — если обоснуетесь, — проговорил Тельняшка, сделав ударение на «если». На том и пришлось завершить новые назначения, Иванов был настроен серьезно.

Потом расположились на ночевку, причем, как Рост и ожидал, никого дежурить на ночь в холле единственного в лагере пурпурных человеческого дома, конечно, не осталось. Пришлось исправлять и это упущение по службе. И потребовать от Иванова, чтобы так впредь никогда не случалось, без напоминаний.

А следующий денек выдался, кажется, первым по-зимнему холодным, хотя еще и солнечным, так что уже к полудню небольшие лужицы снежной крупы, собравшейся в ямках окаменевшей грязи, растоптанной тысячами ног местных обитателей, все-таки растаяли.

Рост вышел на крылечко, посмотрел на какую-то снулую ярмарку, которая клубилась на площади перед ним, и выстрелил в воздух. Пурпурные сразу слегка угомонились, наиболее смелые даже подошли ближе, чтобы посмотреть на Роста, а может быть, и послушать его. На это Ростик и рассчитывал. Начал он спокойно и не слишком громко.

— Я капитан Гринев, пришел к вам, чтобы выполнить приказ нашего Председателя. Итак, этот лагерь, ставший рассадником болезней, бедности и даже мелкой преступности, я должен переместить на новое место, которое вы сами выберете на другом конце нашего континента. — Он помолчал, отметив, что фраза получилась не самая удачная. В рядах слушающих его пурпурных словно бы из глубины проявились новые лица, уже не простовато-торговые, а внимательные, и Ростик заговорил жестче: — По моим прикидкам, первую волну переселенцев должны составить тысяч семь-восемь, и лучше, если это будут добровольцы. Хотя, в общем, мне все равно, кто отправится со мной, а кто останется тут. Если добровольцев будет маловато, сам выберу остальных. Но пока это решение остается за вами. Могу лишь сообщить, что те, кто отправится со мной, получат немалые льготы.