Аристарх Нилин - Ловцы душ

— Понятно.

— Хорошо, значит, вы говорите, что первые годы зимой больше всего умирало людей?

— Да. Постепенно, когда научились из глины что-то делать, в том числе посуду и какие-то орудия труда, начали строить не просто шалаши, а рыть землянки, пытаться строить дома из леса. Короче, постепенно из года в год, жизнь с трудом, но пробивала себе дорогу к какому-то подобию жизни в условиях, когда знаний достаточно много, и использовать их на практике не удается.

— Кстати, а что, продвигаться на юг, так и не пробовали? Господин Свенсен, так и не ответил на мой вопрос.

— Пробовали и не раз. Но возникла еще одна загадка и, пожалуй, самая неразрешимая.

— Загадка, а именно?

— Мы живем в каком-то замкнутом или иными словами искривленном пространстве. На сей счет, было выдвинуто целый ряд теорий, благо у нас четыре физика, правда, один недавно умер, трое еще живы. Так вот они утверждают, что мир, в котором мы живем, вполне возможно, является своего рода параллельным Земли, который инопланетяне населяют нами. Зачем и для чего они это делают, непонятно, не в этом суть. Главное, если двигаться в любом направлении и удалиться примерно километров на сто, то, в конечном счете, можно снова прийти в исходную точку. Парадокс, но проверено уже неоднократно.

— Простите, не совсем поняла?

— Представьте себе, что вы собрались отсюда на юг. Идете, идете, а пройдя около ста километров, оказываетесь снова там, откуда вышли.

— Логически легко объяснимо. Если на земле двигаться все время по прямой, то можно обогнуть земной шар, и вернуться в исходный пункт. Но если вы говорите, что речь идет всего о ста километрах, то это получается, что мы живем на микроскопическом шаре, диаметром, чуть более тридцати километров. Но это вряд ли. Как говорится, час от часу нелегче.

— Ученые полагают, что имеет место иные физические свойства мира, о которых мы пока не знаем. Так что уйти на юг, в более теплые края, не представляется возможным, а раз так, то все эти годы основная задача, обустроить свой быт так, чтобы пережить зиму, которая в этих широтах весьма суровая. Градусника нет, но до сорока иной раз доходит, а уж за тридцать периодически.

— Одежды нет, еды в обрез, производств как я понимаю, тоже не слишком много, об электричестве и прочем, и думать не приходиться. Господи, как же человек в этих условиях выживает? — горестно спросила Елена Степановна.

— Представьте себе, выживает, и еще умудряется семьями обзаводиться и детей рожать.

— Ну, это дело не хитрое, — буркнул Михаил.

— Может и не хитрое, только ведь детей надо выходить, вырастить, что в наших условиях очень даже не просто. Одним словом, живем, и вам придется.

— Хорошо, а нельзя ли несколько конкретнее рассказать о том, как складывается повседневный быт колонистов, и вообще, что в целом собой представляет общество? Вот, уважаемый Свенсен, сказал нам, что в его лице представлена вся власть, а в чем собственно она проявляется? Существует ли преступность, делится общество на богатых и бедных, или здесь все равны, какой досуг? В конце концов, люди сюда надо полагать прибыли не из глухих сел и деревень, значит, какая-то тяга к искусству есть, или это все в прошлом, и перед человеком стоит только одна проблема, как выжить?

— Как много вопросов вы задали. Вот что значит женщина.

— Извините, но эту фразу не раз повторил господин Свенсен. Какая разница, кто их задал мужчина или женщина?

— Действительно. Хорошо, я постараюсь по возможности ответить. Итак, повседневный быт. Каждый занят в первую очередь, обеспечением пропитания. Что делать, человек без еды существовать не может. А поскольку у нас для этого в запасе мене полугода, стало быть, большая часть дня уходит на это. Мало запастись пищей, её надо сохранить на зиму. Поэтому многие жители ходят в лес, собирают и сушат на зиму грибы. Заготавливают ягоды, орехи. Часть, кто занят земледелием, выращивают различные культуры, которые можно употреблять в пищу. То, что выращивается на общественных полях, делится между теми, кто выращивает, часть отдается в общую корзину, из которой что-то идет на обмен с тем, чтобы можно было использовать для вновь прибывших, помочь детям и больным.

— Что касается общества в целом. На это ответить односложно непросто. Есть те, кто стремится выделиться и стать, как бы это правильно сказать, капиталистом. Иными словами, жить за счет других. Но здесь это довольно сложно сделать. Изначального капитала нет, блата тоже, помощи от богатого дядюшки ждать не приходится. Остается одно, собственные мозги и сила. Мозги, конечно дело хорошее, но при отсутствии орудий производства, мозги вряд ли заменят болты и гайки, а вот сила, другое дело. Скорее даже не сила, а трудолюбие и упорство, находчивость, возможно везение. Но таких не много.