Николай Полунин - Коридор огней меж двух зеркал (Повесть вторая)

Он не сделал и двух шагов. Мелькнул твердый, как из стекла, кулак, и Питер понял, что заряд ушел в небо весь. Три черные бомбы взорвались у него в голове, и он рухнул лицом вниз, а сверху его придавил Лукас, как тяжеленная кукла...

...тяга разболтана. Подтянуть. Заменить. Перебрать сустав...

Он ощутил, что лежит почти в той же позе, лбом упираясь в траву, только Лукаса на нем нет. Со всей осторожностью собрал себя с травы, поднялся и разогнулся. Детей было уже гораздо меньше, они сгрудились чуть в стороне, стояли кружком и смотрели внутрь. Что-то заставило подойти к ним. Худенький парнишка лежал на неумело подоткнутой своей белой кофте. По руке его текла, струясь, дорожка крови, а из синей ранки торчала острая косточка. И темная струйка, застыв, свисает из уголка рта.

Не может быть. Как же... Когда... Лукас?.. Нет, это я, вдруг с отчетливостью понял он. Питер вспомнил, как у него подвернулась нога. Мальчишка кинулся мне в ноги, а я на него упал. А на мне была эта туша.

- Сейчас идет! - крикнула подбежавшая девочка в зеленом, остальные на секунду повернули головы. - Позвонит и идет!

Звук мотора отвлек Питера от любых мыслей. Мотор чихнул. Еще раз - и Лукас его заведет, это Питер знал наверняка. Он не помнил, как очутился у машины. Было одно: мальчишке уже не помочь, а если все-таки помочь можно, то справятся и без него. Выстрелив из-под днища гнусным сизым смрадом, автомобиль рванул, всхлипнул провернувшимися колесами и умчался от него на расстояние вытянутой руки. Сделал длиннющий зигзаг по двору, и, когда проскакивал ворота, где кончалась трава и начиналось покрытие, Питера, вцепившегося в бампер, оторвало и едва не расплющило об один из столбов. Он остался валяться в пыли, но еще мог видеть, и поэтому достаточно ясно разглядел, как его несуразная тяжелая машина, в которой уходил, да, считай, ушел уже Лукас, вильнула, пытаясь обогнуть неизвестно откуда выскочивший обшарпанный фургон, но не смогла - ударила, развернула, смяла, смялась сама, отскочила и, проделав полный оборот, со страшным плеском упала в бурые отравленные воды Изера...

И полиция подъехала - как водится, на полминуту позже, чем следовало бы. Питера буквально перекосило, когда, по-полицейски нежно встряхнув, его поставили относительно прямо и взяли за локти.

- А что, приятель, - Питер попытался выплюнуть пыль, - вы ничего не заметили по дороге?

- Что вы имеете в виду? - У сержанта навострилась и без того узкая белесая физиономия. Спит и видит внеочередное присвоение, учебник криминалистики и Полицейскую школу в столице.

- Надо было смотреть по сторонам. Мир катится к черту, а вам и дела нет.

- Ты со всеми так остришь?

- Нет, выбираю наиболее достойных из рядов нашей славной полиции... ух!..

Рука у парня что надо. И треснул-то вроде как нехотя.

- А ну-ка, сынок... - голос его прервался, - ну-ка, отогни мне лацкан.

Жетон - Питер давным-давно заимел его для таких случаев - от прикосновения правого безымянного выдал блик. Ребятишки осклабились, а белобрысый только что не прицокнул с досады - но это понятно, мол, на тебе, словили особо опасного. А вообще риск был: кто их знает, на вид совсем дремучие, но вдруг оказался бы среди них, который разбирается: блику-то полагалось иметь совсем другой вид. Короче говоря, все бы сошло, но подрулила еще одна машина, и из нее вышел штатский. Ой-ей-ей, сразу подумал Питер.

Штатский, не говоря лишних слов, подошел к Питеру и выдрал из его лацкана жетон.

- Питер Вандемир... - начал он.

- Алло, сержант! - заорал в это время кто-то из них от разбитого фургона. - Сержант! Посмотрите! Посмотрите, что тут!..

- Что еще? - Сержант быстро покосился на Питера, ушел, но тотчас вернулся бегом, с глазами по блюдцу. - Ну-ка, ты! Ну-ка со мной! Двоим, что были по бокам: - Тащите его!

Питера буквально на руках пронесли эти полсотни метров.

- Ну, умник? Что ты теперь скажешь?

Он взглянул внутрь, и сперва ничего не понял. А потом отчетливо ощутил, как у него остановилось сердце. Остановилось - и снова пошло.

За выломанной задней стенкой.

На непонятном решетчатом сооружении.

В странной рогатой шапке, в путанице проводов... ...сидел...

Он сам.

Питер Вандемир собственной персоной.

- Сержант, тут еще трое, но они готовы, кажется...

Глаза закрыты, лицо спокойное, руки на подлокотнике собраны в кулаки. Питер всхлипнул. - Ну?!

7

А в участке штатский договорил наконец свою фразу, о которой Питер, в общем, догадывался:

- ...вы обвиняетесь в похищении Ицы Драгичевич семи лет. Что желаете заявить по этому поводу?