Николай Полунин - Леса веселые и воды светлые

- Слышь, мужик. Я устал. Не звони. Сейчас полетим с тобой, там будем говорить. Погоди, слышь...

- Я чего, тут рыбу что ль беру? - бушевал он. Зацепилось за слух, как он сделал ударение на "тут". - Бакте-рии не живут. Да тут только такие бактерии, как вы, и живут. Места знать надо, понял? Места! А тут место особенное, понял? Особенное...

Пять минут осталось. Я спросил, чтобы что-то сказать:

- Чего ж в нем такого особенного?

- А того ж. - Мужичок выплюнул скуренную сигаретку, глянул в сторону удилища, шмыгнул носом. Пыл его улетучивался на глазах. Закашлялся нутряно. Я не обратил внимания. Ему уже ничем не поможешь, и мне стало все равно.

- Того, - нехотя продолжил он, - что не из этого вот, понятно, говна я таких красавиц натягал. Из речки нормальной, чистой. Ну, что на месте этой канавы была. Как раз, - прищурился, - годов двадцать тому с гаком. Теперь-то уж, ясно, все загадили, паскудники... Во, такие, как ты, и загадили. А тогда верно, водилась. Тут, понимаешь, хитрая штука, рассказывая свои секреты, мужичок приосанился, - закидываю-то я вроде сюда, а наживка, она как раз за двадцать-то с лишним лет и упадает. Как его... временной прокол, во.

- Чего-чего? - сказал я.

- И рыба чистая, сладкая, ты ж помнить должен, если здешний. Потом ее обмыть, конечно, а так... Понимаешь?

Я понимал. Клиника полная. Или, наверное, начал, что называется, косить. Понял, на-дурь меня не взять, и поехало. Мне пришло в голову, что в конце концов можно плюнуть на то, что весь мною затеянный образцово-показательный демарш - теперь окончательно ясно - с таким треском провалился. Зато я сегодня набрал столько материалу - полгода хватит комиссиям разгребать. Что ни говорите, а личная инспекция - великое дело.

- Мне человек один рассказал, - бормотал, все больше путаясь, мужичок, - мол, всякой тут дряни столько скопилось, что не только в, эта, в пространстве, но и в, эта, во времени начались всякие штучки-дрючки. Возмущается оно, время, говорил. Ученый человек, все мне растолковал, чем больше, говорил, дряни, тем сильней возмущения, только, говорит, место надо найти, а уж насчет места найти, это я всегда. Ну, и леску, там, наживку, иль прикормить - тоже, лучше меня во всех Закопанах... кого хошь спроси...

Я уже видел приближающиеся вертолеты. Они шли развернутым строем, правый, из-за двух полутонных баков по бокам, казался крупнее. Я вновь тронул языком уголок рта. "Одиннадцатому. Я. Первый, отзовитесь". "Первый, я Одиннадцатый, на связи". - "Не приближайтесь пока, побудьте чуть в стороне". - "Первого понял. Не приближаться, чуть в стороне". Крупная точка отвалила и зависла.

Оторвав глаза от вертолетов, я не нашел рядом мужичка. Он вновь был на прежнем своем месте, обеими руками держа удилище, спина его выражала азарт.

- Оп-а, - приговаривал он, будто успокаивая лошадь, - опа-а. Здорова, видать, стерва...

Имитирует припадок. Сам бы туда не сиганул. Я подошел, взял за плечо.

Леса раздвигала жижу, ходила кругами, она дергалась и была натянута, как струна. Мужичок неотрывно следил за ней, смаргивая капли пота короткими белесыми ресницами воспаленных век. Умеет. Однако что ж он туда привязал?

...Она появилась сразу вся, вылетев, как длинная серебряная пуля, светлое брюшко сверкало, пока мужичок вел ее над смертоносной жижей, над почти столь же смертоносной почвой, она билась, свертывалась в кольцо, упругая и сильная; крючок плотно сидел у нее в губе. "Давай! Давай! Давай!" - орал и материл меня мужик, покуда я, торопясь непослушными перчаточными пальцами, хватал и разворачивал горловину мешка. Он завесил ее над распахнутым пакетом, осторожно опустил, бьющуюся, бросил удилище и, оттолкнув меня, сорвав рукавицы, влез обеими руками следом, осторожно вынул крючок и убил форель, переломав ей хребет за головой толстыми пальцами...

Я очнулся. Выл, рассекаемый лопастями воздух, вертолеты висели прямо над нашими головами. Справа - белый с красным крестом и цифрой "2" на брюхе, слева - защитной раскраски с цифрой "1-З". Мой. Хорошенькую они наблюдали сейчас сцену, подумал я.

- ...директор! Первый! Первый, что у вас? Нужна помощь..

Я не сразу сообразил, что это ревет из мегафона сверху, и ревет уже давно. "Первый", - сказал по связи. "А... а мы уж думали - что с рацией", - различил я голос пилота. Э-э, ребята, деликатничаете, скажите уж: Первый на вызовы молчит, вертолетов в упор не слышит, да кроме прочего, видать, вообще поехал - с визитером-то обниматься. "Медики спрашивают, визитер сам взойдет по приставному?" - "Спрошу", - недовольно буркнул я и отключился. Медиков можно понять: не так много у них "двоек", а пересесть на площадке-два-три они из-за срочности вызова уже не успевали. Я оглянулся на мужичка. Тот вроде попритих. Вовсю глядит на вертолеты, цепко держа свой мешок с рыбами. О только что невесть откуда взявшейся форели-красавице, самому мне на миг затмившей разум охотничьей страстью, я заставил себя не думать.