Аркадий Стругацкий - Том 11. Неопубликованное. Публицистика

Считаю, что отделались мы «малой кровью»: кое-где по красному карандашу внесли «поправки», и Аркадий предложил предпослать «Хищным вещам» предисловие о Стране Дураков, которое по смыслу своему практически повторяло предисловие к книге И. А. Ефремова, зато для начальства должно было стать свидетельством «правоверности» самих Стругацких. И работа над этим предисловием шла очень туго: от Аркадия требовали вычеркнуть одно, дописать другое, без конца морщили нос и наконец смилостивились. Книга вышла в свет. Правда, В. О. Осипов обещал после этого рассматривать «через микроскоп» каждую отредактированную мною рукопись. Обещание свое он не выполнил, ибо читать да еще фантастику он категорически не мог, но портить жизнь Стругацким и наказывать меня за выходившую в те годы фантастику ему помогали доброхоты-рецензенты, постоянно оплевывавшие эту литературу в солидных газетах и журналах, даже в «Крокодиле».

Небезынтересно и то, что в 1966 году бюро ЦК ВЛКСМ приняло постановление «О неблагополучном положении в редакции фантастики издательства «Молодая гвардия». Как стало мне известно совсем недавно, поводом для этого послужила «Записка отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС о серьезных недостатках в издании научно-фантастической литературы от 05.03.1966 года» за подписью А. Яковлева и И. Кириченко. В ней подробно анализировались и были признаны идейно вредными повести Стругацких «Попытка к бегству» и «Хищные вещи века».

А к Поликарпову в ЦК КПСС я все же потом, когда нас стали здорово прижимать, сходила. Он на мои жалобы отреагировал так: «Ты зря пришла. Разве это беда? Вот когда будет совсем худо, тогда приходи». Он на собственном опыте знал, почем фунт лиха: бывал бит, унижен, возвышен вновь. А к тому времени, когда у нас в издательстве «стало совсем худо», его самого уже не стало.

В 1965 году началось подписное издание «Библиотеки современной фантастики». Планировалось издать пятнадцать томов, вышло под моей редакцией (до назначения заведующим редакцией Ю. М. Медведева) двадцать пять. 7-й том «Библиотеки» (1966 год) составили два произведения Стругацких – «Трудно быть богом» и «Понедельник начинается в субботу».

В 1967 году на моем редакционном столе появилась рукопись новой повести Стругацких – «Второе нашествие марсиан». По объему ее одной не хватало для книги. Не помню, кому пришла в голову мысль объединить ее со «Стажерами». Но издать эти две вещи в форме «перевертыша» придумала я. Чем создала себе лишние трудности и неприятности (ведь с самого начала ясно было, что по своему содержанию «Второе нашествие» не может понравиться нашим «главным»). Прежде всего, технический редактор не мог понять, чего я от них добиваюсь. Я принесла и показала «перевертыш» американского образца. Техреды поняли и заинтересовались, но «наверху» идея пробивалась с большим трудом. Добившись наконец разрешения на необычное издание, мы с энтузиазмом (в том числе и техред Людмила Куренкова) приступили к осуществлению его. Дабы быть правильно понятыми нашими читателями, мы на обеих сторонах титула напечатали: «В эту книгу входят два очень разных по содержанию произведения. Издательство попыталось отразить это и в оформлении: переверните книгу, и там вы найдете начало второй повести». Казалось бы, все ясно и просто, однако, вскоре после выхода книги в свет (1968 г.) в типографию «Молодой гвардии» стали приходить возмущенные письма читателей – «Зачем нам бракованные книги?» – либо даже сами книги с требованием заменить их на «нормальные». Так провалилась первая – и, возможно, последняя – попытка издать в Советском Союзе книгу-«перевертыш».

И это была последняя книга Стругацких, которую мне удалось пробить в издательстве «Молодая гвардия». Сменился директор Издательства (Ю. С. Мелентьев хотя и был партийным чиновником, тем не менее он отличался от большинства их своим деловым подходом, стремлением получать выгоду для Издательства, способностью рисковать – это он, например, разрешил издание БСФ, хотя при этом предупредил нас: «Пышек не ждите, будут вам одни шишки»).

Именно в эти годы начались настоящие гонения на самих Стругацких. Аркадий рассказывал мне, что на встречах с читателями (он в то время много выступал в клубах, на заводах, в школах) ему стали подавать подметные записки такого примерно содержания: «Когда вы уберетесь из Союза?», «Правда, что вы собрались в Израиль?» – и т. п., в еще более «доброжелательном» духе. Аркадий тяжело переживал все это, не уставал давать отпор провокаторам («Мы никогда не уедем отсюда, как бы вам этого не хотелось!» – отвечал он им), но дело было не в них – в этом я сама убедилась много позже.