Роман Суржиков - Второй закон

Он изрекал все это с одной интонацией, себе под нос, даже не глядя в мою сторону. Говорил явно не для меня и не для учеников — просто озвучивал ход своей мысли, ибо привык думать на публику. Я вдруг понял, что передо мною не гуру и не мастер, а божок. Именно таким божкам когда-то приносили в жертву баранов.

Дождавшись паузы в его монологе, я сказал:

— Учитель, я не прошу меня принять.

— Да? А зачем же ты пришел? — Божок заметно удивился, он привык к однообразию просьб.

— Я ищу своего брата, Никиту. Ушел из дома вместе с девушкой. Они не приходили к вам?

И я показал учителю фотографию младшего. Тот взглянул на нее как-то нехотя и сказал:

— Как будто лицо знакомое. Похож на того, что приходил сегодня… Но вот скажи мне, Виталий, зачем ты ищешь брата? Как это поможет твоему развитию?

Я не нашелся с ответом, но ситуация этого и не требовала. Божок преспокойно продолжал:

— Понимаешь, Виталий, у меня вот тоже была раньше жена, дети, все такое. А потом я подумал: ну какой смысл? Они постоянно хотят чего-то, то им то, то им это. А разве понимают? Разве жена могла меня понять? Можно было с ней поговорить о чем-то? Нет. Это приземленное создание, пустое, без искры в душе, ты понимаешь. Она не способствовала моему развитию.

— Учитель, простите, я хотел узнать про Ника, моего брата.

— Да-да, я о том и говорю. Я понял для себя так: стоит тратить время только на тех, кто что-то способен тебе дать. Общаюсь с теми людьми, у кого что-то есть внутри, понимаешь. Кто, понимаешь, вот стремится к чему-то, там в религиях, в боевых искусствах, или там, поэзия, рисование. Тогда это будет продуктивно.

При этих словах другие мужчины польщено заулыбались. Я обратил внимание, что все семеро учеников собрались вокруг нас кружком и старательно, словно капли редкого дождя в пустыне, ловят каждый звук, выпадающий из уст божка. Одна из женщин — рыжая, костлявая, плоская — подобралась к Владу поближе и тихо шепнула что-то ему на ухо.

— Как? Уже? — Божок смерил ее негодующим взглядом. — Время придет через двадцать минут.

Она скорчила виноватую гримаску и прибавила голосу озорных ноток:

— Но учитель, я уже перегрелась, мне очень-очень нужно! Пожалуйста!

Это была правда: пот покрывал ее шею и грудь сплошным слоем инея.

— Мария-Тереза, ты меня разочаровываешь. Тратишь время на ерунду, поэтому постоянно перегреваешься. Следующие два часа посиди в тени с книгой.

Учитель укоризненно нахмурился, покачал головой и положил пятерню на голый живот женщины.

Даже я, стоя в трех шагах, ощутил волну прохладу, испущенную его рукой. Болезненный румянец мгновенно исчез с кожи Марии-Терезы. Женщина закатила глаза, ее рот изогнулся в гримасе яростного, экстатического наслаждения. Она схватила руку учителя, словно пытаясь удержать этот миг. Не отпуская, легла на спину, прижала мужскую ладонь к груди, блаженно вздохнула. Другая ученица облизнулась с предвкушением и завистью.

Значит, вот как это происходит! Полезно увидеть воочию…

Божка зовут Влад. Он велит называть себя учителем, хотя ни одной живой душе никогда не сможет передать свой невероятный дар. Божок способен нагревать и охлаждать предметы одним прикосновением руки. В нашем мире это — дикая, пьянящая свобода.

Божок может находиться на улице сколько угодно. Он может пить горячий чай или виски со льдом. Он может убить человека, коснувшись его пальцем. Он может съесть огурец прямо с грядки, не нагревая.

Ученики Влада — фанатики, преданные слуги — позволяют себе такие роскоши, о которых мы помним лишь по фильмам. Например, ходить босиком по сырой земле, купаться в Чернушке, заниматься сексом под открытым небом, или даже прогуляться под дождем, созданным поливочной машиной! Раз в два часа божок касается их благословенным перстом — и тела учеников мгновенно остывают до тридцати шести. Говорят, что это миг ни с чем не сравнимого наркотического блаженства.

Однако божок не всемогущ. Например, он не умеет разогревать отморозки. Регулярно тренируется в этом направлении, и ради этих тренировок его свора частенько появляется у свалки абсолюта. Стоит отдать ему должное: в вопросах могущества Влад весьма честен с учениками. Его божественная сила примерно равна четырем киловаттам мощности охлаждения. Этого хватает, чтобы поддерживать температуру в тридцать шесть градусов Цельсия для массы в шестьсот пятьдесят килограмм. Если отбросить сто килограмм на разогрев пищи, одежды, воды и на непредвиденные расходы, то останется пять с половиной центнеров, что равняется восьми человеческим телам средней массой по семьдесят килограмм. Так что максимальное число апостолов Влада на четыре меньше традиционно принятого количества.