Лин Картер - Пираты Каллисто

Это не значит, что у танаторцев нет своих богов; есть, и они называют их «владыками Гордриматора», а Гордриматор — это планета Юпитер, чей шар с полосами цвета охры висит в небе Танатора, как гигантский щит.

Но хотя танаторцы клянутся этими богами, они как будто не поклоняются им, а если и поклоняются, то обряды и церемонии совершаются настолько тайно, что я до сих пор о них ничего не знаю. Потому что за время всех своих странствий по Каллисто, этой планете джунглей, я ни разу не встретил ничего напоминающего храм, собор или синагогу и не видел каллистянского эквивалента священника, бонзы, ламы или раввина. [25] Капитан Дарк, по-видимому, забыл свою встречу с коварным и злобным жрецом Хума, дьявола-бога Чак Юл, описанную в «Черном Легионе Каллисто», втором томе этих хроник. Впрочем, этот жрец Ул Ужасный оказался одним из загадочных колдунов мозга из Куура; с помощью своей исключительной силы мозга он воспользовался суевериями воинов Черного Легиона. Таким образом, Ул не настоящий жрец, его бог — обман, его культ — подделка. Ул не подходит под определение жреца, и, возможно, поэтому капитан Дарк не упоминает его в своем рассуждении. — Л.К.

И хотя я пока не имел возможности изучить литературу Танатора, как хотелось бы, я никогда не встречал и не слышал о чем-нибудь, что хотя бы отдаленно напоминало Священное писание, или пророческую книгу, или хотя бы том молитв или мантр. Короче, жители Танатора не имеют никакой формальной религии, насколько это вообще возможно для цивилизации.

Поэтому вероятность того, что нас ведут на кровавый алтарь какого-то варварского бога, казалась мне ничтожной. Более разумным мне показалось другое объяснение слова «дань»: нас отдают в качестве заложников какому-то воинственному свирепому племени на границах Яркой Империи, чтобы обеспечить безопасность этих границ. Я почти ничего не знал о политической ситуации в отдаленных частях здешнего мира, но такое объяснение казалось мне правдоподобным. Это означало, что с каждым шагом я все дальше и дальше ухожу от возможности принять участие в рейде на Занадар и в спасении моей любимой женщины.

Каждые два часа нам давали немного отдохнуть. Мы могли облегчиться у дороги и восстановить силы, потому что стражники передавали промасленные мехи с протухшей, но такой желанной водой. Дважды за этот долгий, бесконечный день нас кормили — кусками сушеного мяса, ломтями черствого черного хлеба и несколькими глотками густого вина. У перуштов не принято морить своих рабов голодом: в конце концов мы стоим немалых денег.

К ночи мы далеко зашли в холмистую местность к северу от Ганатола и находились у подножия Белых гор. Мы раскинули лагерь в широкой долине при свете ярких лун. Перуштарские стражники, очевидно, не раз совершали это путешествие и хорошо знали, что нужно делать. Разожгли по кругу костры. В центре этого круга вкопали столб, и мы, рабы, легли на землю, а стражники развернули матрацы и заняли места по периметру ярко освещенного пространства. Возможности бежать не было, и, откровенно говоря, я так устал за день перехода, что заснул мгновенно, как только лег. Мы за день прошли не менее сорока миль, никогда в жизни я столько не одолевал пешком.

Следующий день был точным повторением первого, только идти стало труднее. Каждая мышца болела, и все силы уходили на то, чтобы заставить себя идти дальше. Многие рабы, скованные с нами одной цепью, не могли выдержать такой темп. Были старики, больные, калеки, было несколько мрачных типов, сильно смахивающих на преступников. Кто не мог идти — ехал на вьючных тапторах. Но им не дали никакой еды, и на третий день марша им пришлось как-то приспосабливаться.

Я начал подумывать о бегстве. Пока мы двигались в нужном мне направлении — в сторону Занадара. Но, разумеется, в любой момент мы можем свернуть, и вот тут-то я и собирался осуществить свое намерение. На третий день марша я стал искать случая для побега. Украдкой наблюдал за стражниками, стараясь не привлекать их внимания. Охранники скучали, они ехали на своих норовистых животных, вяло переговаривались и шутили между собой, не обращая внимания на рабов.

Вскоре я заметил, что еще один человек в цепи рабов занят тем же, что и я. Бредя по дороге, равнодушно опустив голову, он украдкой посматривал вправо и влево, замечая скучающих и невнимательных стражников. Это был перушт, с яркой, помидорного цвета кожей, свойственной этому народу, с лысой головой, но если большинство перуштов склонны к полноте, у этого была мощная фигура без унции лишнего веса.