Виктор Потапов - Последнее колдовство

Вот и сейчас Млава просидела совсем недолго - только успела чуть-чуть, скинув башмаки, охладить усталые ступни в росе. Р-раз! И она уже знала, как вести себя дальше. Не раздумывая, Млава разделась догола, связала в узелок вещи и пошла вперед...

Четверо нанятых Ратибором бродяг засели шагах в ста от развилки - там, где дорогу перегораживала сваленная бурей сосна. Они прятались в густом кустарнике по двое с каждой стороны.

Светловолосый, с буйной бородой вестфольдинг - в обшитой железными полосами шапке и провонявшем рыбой, смолой и потом кафтане; смуглый, черноволосый франк - в кольчужной рубахе и высоких желтых сапогах - лежали слева. Один почесывал веточкой подбородок, скрытый под густыми волосами, другой покусывал хрусткий стебелек.

Мысли их были просты: если женщина будет красива, они сначала изнасилуют ее и потом только убьют. Если удастся, после того, как с ними расплатятся, они убьют двух суннухов, затаившихся по другую сторону дороги и заберут себе их деньги. На этом общие мысли кончались, и далее каждый думал уже только о собственной выгоде. Вестфольдинг надеялся заколоть напарника и стать хозяином всего золота; о том же мечтал и франк.

Суннухи с плоскими бесстрастными лицами, узкими раскосыми глазами, оба в остроконечных шапках, одинаковых кожаных безрукавках, черных штанах и низких сапожках думали только о деньгах. Они догадывались, что просто так не удастся унести заработанное золото и готовы были биться за него насмерть.

Шло время. Холодная сырость обернулась теплым паром. Пар улетучился, высохла трава, кругом шла обычная лесная жизнь. Млава была уже совсем близко.

И вот наемники увидели ее. Вестфольдинг и франк сели, вынули из ножен мечи и положили их рядом на землю, суннухи взялись за луки.

Фигурка приближалась, вырастая... и убийцы изумленно вытаращили глаза: женщина шла голой! Солнце обливало золотом ее совершенное тело - такое, какого никто из них не видел ни в жизни, ни на рисунке, ни изваянное в камне.

Лишь у франка мелькнуло смутное воспоминание о беломраморных статуях богинь в далеких римских виллах.

Вестфольдинг, как медведь, с треском ринулся сквозь кусты, чтобы первым овладеть красавицей. Франк, замешкавшись на мгновенье, бросился следом.

Подскочив к Млаве, они одновременно схватили ее за руки и принялись дергать из стороны в сторону. Ни тот, ни другой не хотел уступать посыпались брань, угрозы.

Вскоре они уже катались, сцепившись, по земле, и каждый думал одно: нож, нож, нож!

Но оружия при них не было - его наемники оставили в кустах.

Млава стояла над ними и смотрела, как дерутся мужчины. Ее взгляд был холодно-пуст, безучастен. Так демон-убийца смотрел на всех, к кому его огненное сердце было равнодушно. Млава знала, что они скоро умрут и знала, как. Дар предвиденья ближайшего будущего открыл ей: смерть этих жаждущих ее тела мужчин скрывается рядом, в кустах справа от дороги. Она оторвала от них взгляд и устремила его вперед.

Кусты бесшумно качнулись, и на дороге встали два желтолицых, узкоглазых воина с луками в руках. Их глаза-щелочки остановились первым делом на хрипящих и вскрикивающих в дорожной пыли напарниках, затем поднялись на Млаву. Ее красота не слишком тронула их расчетливые сердца: женщина есть женщина - раба и подстилка мужчины. Ее удел рожать воинов и услаждать их во время отдыха. Но такую красивую женщину, мгновенно прикинули они, можно выгодно продать. За живую ее заплатят гораздо больше, чем обещал тощий чужестранец-росс.

Тихо пропели стрелы и успокоили навеки дерущихся.

Млава не сделала ни одного движенья - она ждала. Суннухи приблизились, и их глаза встретились с глазами демона. Щелочки еще больше сузились, губы растянулись в хищных улыбках. Потом улыбки пропали, и мужчины порывисто повернулись друг к другу, пальцы их поползли к рукоятям кинжалов. Так стояли они, сцепив взгляды, пока не приняли разумное решенье. Подхватив Млаву под руки, суннухи повлекли ее в лес...

Ратибор выехал на развилку около полудня.

Сделав большой круг, царевич вернулся узнать, удалась ли его затея.

То и дело натягивал он поводья, останавливал коня, прислушивался. Мирно шумела листва, перекликались в чаще ветвей птицы.

Когда стихал ветер, в тенистой тишине начинали пищать комары. Стоял июнь - самое раздолье для кровопийц.

Коню передалось настроение хозяина - он шел осторожно, неслышно ставя ноги, пугливо прядал ушами. Только трава шуршала под копытами и изредка звякала сбруя, терлись о седло и бока скакуна щит, меч и сумы с одеждой и едой.