Александр Потупа - Эффект красной черты

Что бы мы тут ни решали, самое страшное - его правота. Самое страшное, если мы доигрались, доигрались в равновесие, полагая, что это одно и то же равновесие - при паре неповоротливых хиросимских "Малышей" и при десятках тысяч мобильных самонаводящихся боеголовок с каждой стороны... Господи, спаси всех нас, и пусть, проснувшись, я пойму, что все это было лишь самым дурным из дурных снов, было лишь случайным сбоем в длинной фантпрограмме. И пусть мне снова откроется путь на ринг, откроется все забытое, все, что нужно вспомнить, чтобы выдержать отпущенные мне новые раунды...

6

Джим Файтер опустил голову на руль. Все. Он сделал свой ход и все-таки жив, забавно, но это так - он жив и находится в собственном гараже, и сейчас он попадет в свой дом, ненадежную свою крепость.

Я вполне допускаю, думал Файтер, что входная дверь коттеджа уже не заперта, а лишь притворена, и в холле в одном из кресел-раковин, которые так забавно расставляла Сьюзи, сидит молодой человек с волевым лицом, надежный парень из конторы Сэма. Или двое парней - для пущей уверенности. Разве это невероятно? Разве не такие же парни неотступно преследовали мою машину последние полчаса? Висели на хвосте, или как там у них это называется...

Все-таки быстро и четко работает их аппарат. Должно быть, сейчас уже приведены в готовность агенты в самых разных уголках Земли. Объявлен глобальный поиск некой дамы с тремя мальчиками, потенциальной вдовы Файтера, через которую ее преступный муж, вероятно, пытается вступить в связь с врагом, подорвать престиж своей родины, а главное - позиции Веселого Старца на очередных выборах.

Парни встанут, думал Файтер, встанут и, пожалуй, поприветствуют меня вежливыми улыбками. И все произойдет самым простым и спокойным образом. Не будет ни испанских сапог, ни дыбы, ни даже электрических разрядов в деликатные места. Будет мгновенная маска с лопающейся ампулой надежнейшего Труза-97. И из меня хлынет поток чистой реальности, не замороченной никакими выдумками. Практически стопроцентная атрофия воображения. И, говорят, в этом идиотском состоянии источника чистой правды приходится пребывать две или три недели. Разумеется, в особом изоляторе ведомства Сэма, ибо источник чистой правды подчас опасней бешеной собаки. А три инъекции с двухнедельными интервалами дают стабильный эффект, человек навсегда становится непереносимым в словах и поступках - называет вещи своими именами и действует соответственно. И его свидетельствуют как бедненького постояльца психушки...

Но вряд ли Бобби и его команда решатся на такое. Они не скандала испугаются, нет. Конечно, Файтер - фигура, это не какой-нибудь лидер местного цветного профсоюза, решат они, но в такой игре, при ставках такого масштаба, фигур абсолютной ценности быть не может... дело в ином. Они испугаются того, что этот подонок Файтер, несомненно, знающий о Трузе-97, и о методах принудительного включения в фантамат, и о много другом, предусмотрел кое-что необычное. Не мог не предусмотреть, если решился на схватку с Мудрым Бобби и его окружением...

Они испугаются не меня, думал Файтер, а своих представлений обо мне. Они будут проигрывать десятки вариантов, приписывать мне связь с иностранными разведками и местными террористическими группами. Отчего они уверены, что в моем коттедже их парни не столкнутся с засадой и не поднимется страшный шум? И если у этих парней публично отберут труз-маску, Бобу не сдобровать - запрещенные методы, и все такое...

Они тоже не дураки, думал Файтер, пожалуй, они даже слишком умны для успешной борьбы с такими, как я. Они и не подозревают, насколько я беззащитен и примитивен в своих приемах, и в этом моя истинная сила. А сейчас надо пойти наверх, запереться - хотя это и бессмысленно - и использовать совсем иную ампулу. И они, если надумают ворваться ко мне, получат превосходный подарочек...

7

Совещание шло к концу. Говорить было вроде бы не о чем. Ситуацию периодически резюмировал Джи-Пай, который носился из угла в угол по кабинету и через каждую четверть часа восклицал:

- У нас нет модели этого Файтера, вот в чем беда...

Это казалось истинной правдой, противной до зубной боли, но именно правдой. Никто не мог нащупать реальный путь к скандалу, грозившему со стороны Файтера. Все пути перекрыты, любой вопль создателя эвроматов можно трансформировать в бред сумасшедшего, в проявление ущемленного самолюбия или технократической ограниченности, наконец в подстрекательство иноземной разведки - в общем, в нечто грязноватое и дурно пахнущее.