Геннадий Прашкевич - Адское пламя (Комментарий к неизданной Антологии)

Но и это не главное. Это мы с Бугровым могли пережить. Больше всего нас поразили слова, сказанные Д.Кэмпбеллом и Мак Рейнолдсом, кстати, даже не фантастом, а всего лишь американским резидентом а Танжере, но человеком почему-то при этом уважаемым.

Вот что они сказали.

Д.Кэмпбелл: "Гипердемократия старается наказать гения, отняв у него большую часть заработка налогами. Тому, кто случайно открыл нефтяное месторождение стоимостью в десять миллионов долларов, просто повезло, и это нисколько не противоречит законам гипердемократии. Он заплатит только двадцать пять процентов налогов, но тот, кто заработал десять миллионов на гениальном изобретении, будет считаться типом асоциальным, врагом народа, и гипердемократия заставит его заплатить за открытие девяносто процентов от всего им полученного. Я, Джон Кэмпбелл, не желаю жить с дураками. И я не хочу стеснять гения своим присутствием. Единственное подлинное право, единственное о чем стоит спорить и говорить - это право быть человеком, отличным от других."

Замахнулся!

А за ним и Мак Рейнолдс: "Если когда-нибудь советский режим будет свергнут, Россия завоюет весь мир. По-настоящему эффективный режим при потрясающих качествах русского народа приведет к экспансии, с которой может сравниться только Римская империя. Американская секретная служба должна делать все, чтобы укрепить советский строй и поддержать Хрущева..."

Не уследила, не справилась с этим важным делом американская секретная служба...

"...Я слышу мерную поступь стальных легионов труда на мирных путях. Все наши друзья - в их рядах! Они идут на указанных им народом местах. Их поступь сильна и тверда. И они никогда не устанут, потому что идут в ногу с народом.

Пойдемте с ними!"

Вот где правда - (В.Иванов, "Энергия подвластна нам"), а этот Кемпбелл... "Единственное подлинное право - это право быть человеком, отличным от других"...

Чў попало!

Есть такая коряцкая сказка: гусь сел рядом с человеком, долго на человека смотрел, ничего в нем не понял и полетел дальше.

Чему, впрочем, удивляться, если советская критика и в 70-х о романе Е.Замятина писала так: "Утопия Замятина пророчит, что человек превратится в ноль, а общество станет скопищем муравьев... все до единого принципы, которые Замятин приписывает коммунизму - это доведение до предела логики империализма" (А.Рюриков, "Через 100 и 1000 лет"; не худшая, кстати, книжка о советской фантастике, - Г.П.).

Если когда-то герой А.Грина ("Фанданго") мог заявить: "Я остаюсь честным, потому что люблю честность...", а странные герои Натальи Бромлей откровенно ничего и никого не боясь заболевали "недугом расщепления идей", то в 40-50-х фантасты старались вообще не касаться таких вещей. Официально фантастике предписывалось быть только научной. Другими словами, фантастику всеми средствами превращали в жанр антихудожественный. Фантастике вверялось лишь укреплять веру читателей в близкое и счастливое будущее, а будущее, понятно, определялось успехами науки, ведомой партией и правительством. "Вот вы пришли, чтобы я уморил вас для пользы науки, говорил герой рассказа Л.Теплова "Среда Рея" ("Техника - молодежи", 1955), - стало быть, вы верите в науку." Совершенно недвусмысленно говорилось, что истинно прогрессивной наука может быть только у нас. Не какая-то там кибернетика, придуманная идиотом, и не какая-то там генетика, придуманная монахом, а марксизм, черт возьми, материализм, диалектика! То, что в итоге это выливалось в откровенную механистичность, никого не трогало. Выращивать деревья, то уж по метру в день (Г.Гуревич, "Тополь стремительный"), искать корень кок-сагыза, то уж самый огромный (А.Студитский, "Ущелье Батырлар-Джол")... Даже тип нового романа определился - прозроман ускоренного типа - С.Бобров, "Спецификация идитола". Книги становились гораздо менее интересными, чем биографии их создателей. Тот же Сергей Бобров, автор "Спецификации идитола" и таких авантюрных "прозроманов ускоренного типа" как "Восстание мизантропов" и "Нашедший сокровище" писал о себе: "После революции был недолго заметным деятелем московского Союза поэтов, выпустил три авантюрно-утопических романа, преподавал математику, работал в ЦСУ, побывал в тюрьме и в Кокчетаве..."

Последнее мне особенно нравится.

"Побывал в тюрьме и в Кокчетаве..."

Это вам не измышления бывшего большого друга СССР Говарда Фаста и не анекдоты какого-то Блиша!

Механистичность, похоже, вообще в нашей крови.

В.Г.Богораз-Тан в замечательной монографии "Чукчи", изданной в 1934 году Институтом народов Севера ЦИК СССР, с некоторой грустью отмечал: