Однако мне приходится прервать свои корреспондентские занятия. Весь экипаж приступает к операции превращения нашего корабля в вездеход. Границы узкой полосы между адской жарой и нестерпимым холодом все время передвигаются в соответствии с взаимным расположением Меркурия и Солнца. И для того, чтобы попрежнему наслаждаться относительно сносным климатом, нам необходимо постоянно перемещаться самим.
Два месяца прошли в напряженной работе по изучению планеты. Мы не только ездили в нашем корабле-вездеходе, но и путешествовали пешком по Меркурию. Наши скафандры рассчитаны на использование их в абсолютной пустоте. Поэтому они оказались полностью пригодными и для меркурианских условий. Противодавление здешней разреженной атмосферы так мало, что практически не имеет значения. Оно в семьсот с лишним раз меньше, чем на Земле.
Мы медленно шагаем в своих скафандрах, как водолазы по морскому дну. Нам жарко, и мы стараемся прятаться в тени скал. Тени, отбрасываемые даже самыми невысокими скалами, здесь неимоверно длинны, и благодаря этому значительную часть пути нам удается проделать под теневой защитой.
Экипаж неплохо приспособился и к меркурианской силе тяжести. Лучше всех, «как дома», чувствует себя один из участников нашей экспедиции, побывавший на Марсе. Меркурий притягивает к себе тела, находящиеся на его поверхности, с такой же силой, как и Марс. Те, кому привелось бывать на Луне, ощущают себя, напротив, в два раза тяжелее, чем там.
Интенсивность падающих здесь солнечных лучей настолько велика, что нагретые ими газы давно бы вырвались в мировое пространство, если бы не относительно большая сила притяжения планеты.
Напротив, на неосвещенной стороне Меркурия, где температура близка к абсолютному нулю, более тяжелые газы и пары затвердели. Поблизости от холодной части планеты нам удалось обнаружить мощные азотные глыбы и твердый кислород. Эта находка облегчит освоение Меркурия. Можно будет уменьшить запасы кислорода, забираемые с Земли для работы двигателей и для дыхания участников экспедиции.
Как ни грустен безжизненный пейзаж Меркурия, экипаж не чувствует себя заброшенным и одиноким. Только что мы говорили с Землей. Поздравляем пилота. У него два часа назад родился сын. Предлагаем ему в честь нашего путешествия назвать мальчика Меркурием.
Сегодня последний день нашего пребывания на Меркурии. Ровно в 19 часов мы оторвемся от него и помчимся через безбрежные пространства Космоса обратно на родную планету, по которой, признаться, очень соскучились.
Делаются последние приготовления к отлету. Опустошенные нами в пути баки для плотного водорода, которые служили нам жильем на Меркурии, мы оставляем здесь для будущих посетителей планеты.
Топлива у нас осталось немного. Но на обратный путь нам понадобится его меньше, чем в пути на Меркурий. Взлетать с него хорошо: не мешает тормозящее сопротивление воздуха и можно набрать скорость, разгоняя корабль горизонтально, что также дает экономию топлива. Мы оторвемся от сферы притяжения Меркурия, когда разовьем скорость в 11,3 километра в секунду.
Ровно два часа назад произошла первая вспышка газа в нашем двигателе. Прощай, Меркурий! Но еще 108 с небольшим дней отделяют нас от того радостного момента, когда мы сделаем первые шаги по Земле.
— Не предсказывай заранее! — говорит мне товарищ. — Мало ли что может произойти за это время! Ты забыл о метеорах!
Да, он прав. Нет такого фронта, где не было бы несущих гибель снарядов. Есть они и на астронавтическом фронте. Это метеоры и астероиды. Вычислено, что скорость столкновения этих «космических снарядов» с кораблем не может превзойти 135 километров в секунду. А радиолокатор отмечает их приближение за тысячу километров. Значит, в нашем распоряжении свыше семи секунд для изменения курса корабля. Этого вполне достаточно. Автомат включает особый ракетный двигатель за долю секунды, а тот немедленно сообщает кораблю поперечный толчок в нужном направлении.
Мы уже неоднократно наблюдали работу этого автомата, в особенности на обратном пути. Хочешь — не хочешь, а на мгновение притаишь дыхание: сработает ли он? Но спустя полминуты мы успокаиваемся, и каждый острит как может. Одного из членов экипажа, который уже трижды в таких случаях хватался за сердце, мы прозвали «Фомой неверным».
Читать дальше