Ари Штернфельд: Рейс на Меркурий

Свободное время проводим за чтением. В нашей корабельной библиотечке несколько сот книг. Конечно, не обычных книг — они утяжелили бы корабль и заняли бы слишком много места, — а микрофильмов. Есть, понятно, и аппараты для чтения.

В часы отдыха мы нередко сидим и за шахматными досками. Шахматы у нас так называемого дорожного типа: фигуры не ставятся на доску, а втыкаются сделанными внизу шпеньками в отверстия в доске. Это усовершенствование, придуманное некогда для игры в поездах железных дорог, оказалось, как видите, вполне пригодным и для межпланетных путешествий.

Я начал свою корреспонденцию словами: «Никаких происшествий». Вношу поправку: есть происшествие! Я забыл написать вам, что наш врач, страстный любитель природы, очень удивил нас в первые же сутки полета. Вечером он кинулся к своему чемодану. Когда он открыл его, мы все ахнули: чемодан был доверху наполнен обыкновенной землей. Доктор сколотил ящик, насыпал в него землю и посадил лук. Ящик закрепили у самого большого иллюминатора, обращенного к солнцу. Так вот сегодня наш лук дал первые светлозеленыо ростки. Нежные и слабенькие, они пробились наружу, напоминая нам о всемогуществе жизни, которая нашла себе место и в межпланетном пространстве.

В наших своеобразных буднях это, конечно, событие. Со всех сторон нас окружает огромный безжизненный Космос. Лишь изредка проносятся мимо нас небесные странники — метеоры. Об их приближении мы узнаем заранее благодаря радиолокаторам, и если нам угрожает столкновение с ними, наш автомат заблаговременно чуть изменяет траекторию полета, а потом снова выправляет ее.

Земля все еще остается для нас самым ярким светилом на небосводе, но наблюдать ее фазы нужно уже с помощью телескопа. С момента отлета и до сих пор фаза Земли растет. Сейчас перед нами почти полноземлие.

Пятьдесят первый день полета. Дней через восемь ожидается новое «чрезвычайное происшестсие». На этот раз речь идет уже не о луке: мы должны пересечь орбиту Венеры.

В первые дни пути у нас в кабине было даже прохладно, хотя вся черная часть подвижной обшивки корабля утопала в солнечных лучах и жадно поглощала их. Затем, по мере отдаления от Земли и приближения к Солнцу, температура начала, хотя и медленно, подниматься. Наконец жара стала невыносимой, и мы повернули часть черной обшивки в теневую сторону. Но скоро и этого стало недостаточно. Теперь к Солнцу обращена зеркальная, отражающая лучи обшивка, и мы вновь наслаждаемся умеренным «климатом».

Чем больше мы приближаемся к Венере, тем скорее мы движемся и тем жарче становятся лучи Солнца. Ускорения мы вовсе не ощущаем, но жара в кабине заметно увеличивается, хотя установка для кондиционирования непрерывно подает охлажденный воздух.

Силу солнечных лучей мы определяем с помощью черного шара, висящего за бортом нашего корабля. Его температура измеряется специальным электроприбором и автоматически записывается. Когда мы улетали с Земли, она едва достигала плюс 3 градусов по Цельсию, теперь же превысила 50 градусов.

Заранее знаю, что, прочитав в редакции эти строки, вы скажете: «Вот тебе и на! Напутал наш корреспондент. Как так плюс 3 градуса? В день вылета экспедиции был мороз в 21 градус».

Да, это так. Но я не ошибся. Наш черный шар, целиком поглощающий солнечные лучи, показывает не температуру воздуха, а степень нагрева солнечными лучами. Сейчас он показывает уже 54 градуса. Стало быть, мы уже «в окрестностях» Венеры.

Мы не проделали и половины пути до цели нашей экспедиции, но скорость полета все время возрастает, и через 38 с третью суток мы должны достичь орбиты Меркурия.

Мы все еще приближаемся к Венере. Но скоро наступит момент, когда мы начнем отдаляться от нее. Раздается мелодичный звон связанного с термометром сигнального аппарата: 51,8 градуса! Это значит, что мы пересекли орбиту Венеры. На циферблате ровно 17 часов. С момента отрыва от Земли прошло 58 суток и 5 часов. Идем точно по расписанию.

Венера подходит к нам слева. Пренебрегая правилами движения в межпланетном пространстве, мы в знак уважения к красавице-планете пропустили ее вперед, несколько изменив траекторию нашего полета. Наша любезность была вознаграждена. Мы смогли рассмотреть Венеру в солнечном освещении.

Я простоял почти полчаса, прильнув к иллюминатору. Перед моими глазами медленно плыла в безбрежном Космосе Венера, окутанная белоснежными облаками.