Андрей Изюмов - 13-47, Клин

— Не все, но процентов восемьдесят ты не повредил, — ответила любимая.

— Супер, — выдохнул я, — значит, для начала, я полностью очищусь от этих генов. Попробую жить как все остальные. А вернуть все это всегда успею.

Кити подмигнула мне и поцеловала в щеку.

— Может, отвяжешь меня, а? — улыбнулся я.

— Не-а, — хитро покачала головой Кити, — пока ты связан, я немножко поделаю с тобой все, что только захочу.

Я совершенно не возражал и тут.

Но этому не суждено было сбыться. Раскрылись створки каюты, и на пороге появились Рубин и Пантера.

— Ух ты! — абсолютно искренне удивился я.

— Живой! — одновременно сказали они.

Пантера облегченно рассмеялась.

— Да развяжите же меня! — потребовал я уже без шуток.

— Ну ты и натворил дел, Клин, — покачал головой Рубин, пока Кити отсоединяла браслеты, — в нашей зоне объявили красный код, полное боевое. Допрашивали всех, кто знал тебя, а на меня вообще объявили охоту, хоть никто и не мог доказать, что я привел тебя на базу запланировано. Вот и пришлось хватать Кити в охапку и бежать с вами.

— Возвращаться с тобой было бесполезно, и я сидела над твоим телом в лесу несколько часов, пока не появились они, — Пантера указала на Кити и Рубина. — У нас оставался единственный вариант — валить с планеты как можно скорее. Храни Бог контрабандистов.

— Где же нас прятали на всех досмотрах? — я освободился и сел на кровати.

— Поверь, тебе лучше не знать! — усмехнулся Рубин.

Я задумчиво посмотрел на звезды. Пантера поймала этот взгляд.

— Думаешь о том, что ждет нас теперь, Клин?

— Честно, нет, Лиз. Что бы ни ждало, главное, что теперь все будет по-другому.

И вот, наконец, наступает рассвет. Я стою у окна и смотрю на звезду, медленно поднимающуюся над горизонтом и озаряющую все вокруг теплым алым светом. Вспоминать мне больше нечего.

Просыпается Кити. Она подходит ко мне и становится чуть впереди. Я обнимаю ее со спины и кладу руки на ее большой живот.

Мы ждем ребенка…

— Не спится? — спрашивает она.

— Воспоминания нахлынули, — тихо отвечаю я ей на ушко.

— О чем?

— Обо мне. О тебе. Вирусе, Кошке, Пантере, Рубине. Знаешь, я просто вспоминал свою жизнь. Искал в ней плюсы, минусы… нашел огромное количество минусов и плюс, который перечеркнул их все начисто.

— Какой плюс? — хитро улыбается Кити.

— А то ты не знаешь! — смеюсь я и целую ее в шею.

Уже больше года я живу совершенно не так, как привык до этого.

И это просто охренительно.

Я здоров и не нахожусь под риском смерти примерно каждые шесть месяцев.

Я счастлив, потому что имею все, что только могу пожелать. А многого мне и не нужно.

Я свободен.

Я спокоен.

Я — 13–47, Клин. И здесь заканчивается эта глава моей истории.

От автора

Эта книга стала самой непростой из всех, что я когда-либо писал. Как и все прочие, она была начата в общей тетради во время какого-то скучного школьного урока. Спустя пару месяцев, была и закончена.

В той версии Клин убивал Пантеру, Вирус оставался жив, человеческим чувствам и переживаниям уделялось куда меньше времени, а Кошка становилась гигантским мутантом, обросшим шерстью, которую главный герой убивал в жутко неравном бою.

Честное слово, предыдущую попытку (этот невероятный клинический бред) лучше даже не читать.

Спустя, страшно даже подумать, почти пять лет, я решился ее переписать. Убрать все глупости, присущие школьному возрасту, добавить больше драмы, развить сюжетную линию и сделать из глупого рассказа, родившегося в мозгу школьника, увлекательную книгу, по прочтении которой вы не будете сожалеть о потраченном зря времени.

Эта версия Клина писалась мною специально для моего любимого дедушки, который все прошлые годы читал мои повести еще в рукописях, с трудом разбирая корявый почерк. Я надеялся, что успею закончить книгу и принести ее ему если не выпущенную каким-нибудь издательским домом, то хотя бы напечатанную на альбомных листах, увеличившуюся в объеме, но прежде всего в смысле.

К сожалению, мой любимый дедушка умер четырнадцатого января. А сейчас — двадцать четвертое марта. В момент, когда я пишу эти строки, на часах почти два часа ночи, простите за тавтологию.

Эту книгу я посвящаю своему дедушке, Изюмову Анатолию Яковлевичу, и ужасно сожалею, что не успел закончить тогда, когда он смог бы оценить ее по достоинству или же раскритиковать по недостаткам.

Выражаю огромную благодарность Андрею Вирченко — одному из двух моих лучших друзей и единственному постоянному рецензенту этой книги. Огромное тебе, Андрюха, спасибо за множество ценных идей, без которых эта книга не стала бы такой, какая она есть.