Cемен Слепынин - Фарсаны

— Космический корабль! — рассмеявшись, прервал его Кашин. — Брось, Сергей. Все это выдумки безответственных фантастов и немногих романтически настроенных ученых. Ты лучше почитай свою фантастику, а мы послушаем.

— Нет, это не выдумки, — спокойно возразил Хрусталев. — Раньше я тоже считал эту гипотезу слишком романтической, чтобы быть правдивой. Но я для этого и позвал вас, чтобы представить доказательство в пользу этой гипотезы, которая уже перестает быть гипотезой.

Хрусталев вынул из ящика письменного стола небольшую странного вида шкатулку и открыл ее. Внутри лежал прозрачный многогранный кристалл величиной с голубиное яйцо.

— Вот это доказательство — кристалл, — чуть волнуясь, сказал Хрусталев.

— Похож на алмаз, — проговорил Дроздов.

— Похож, — согласился Хрусталев. — Но это не алмаз. Присмотритесь внимательно.

Внутри кристалла вспыхнула оранжевая искра. Она все больше разгоралась. И вдруг весь кристалл заполыхал буйным многоцветным пламенем. На мгновение он погасал, образуя как бы паузы, затем вспыхивал с прежней силой.

Закрыв шкатулку, Хрусталев сказал:

— Когда шкатулка закрыта, пламя гаснет. Я не хочу зря тратить энергию, источник которой еще неизвестен. Вероятно, вы догадываетесь, что этот кристалл и есть дневник астронавта. Дневник написан разноцветными пламенеющими, как огонь, знаками — буквами, которые образуют слова. Слова и фразы разделены паузами. Жителям планеты Зурганы, откуда прилетел астронавт, такие кристаллы заменяют книги. Когда обитатель Зурганы хотел сделать какую-либо запись, он вставлял неиспользованный кристалл в особый аппарат — так называемый клавишный столик. После этого человек — я так буду называть разумных обитателей Зурганы — садился за столик и пальцами нажимал разноцветные клавиши. Он словно играл на клавишном музыкальном инструменте. Аппарат настолько чуток, что на кристалле в цветах, в их трудноуловимых оттенках воспроизводил душевное настроение человека. Каждое слово наполнялось не только логическим, но и лирическим, эмоциональным содержанием. Таким образом, каждая фраза, запечатленная в гармонии цветов, захватывает, чем-то волнует, производит впечатление какой-то неземной музыки — то радостной, то торжественной, то печальной — в зависимости от настроения человека, сделавшего запись. Но о цветовой музыке немного позже.

— Все это очень интересно, — задумчиво проговорил Кашин. Он был серьезен и больше не подтрунивал над Хрусталевым. — И все это так фантастично, что с трудом верится. Но кристалл! Он убеждает меня, заставляет верить. Кристалл действительно любопытный. Как он попал к тебе?

— Как попал, спрашиваешь? Случайно попал. Летом прошлого года, как вы знаете, я проводил отпуск у себя на родине, в Красноярском крае. Как-то я пошел на охоту и забрел в небольшую деревню, затерявшуюся в тайге. Она расположена в ста километрах к югу от Подкаменной Тунгуски. Заночевать пришлось в избушке старого охотника Вавилова. Утром мы вместе отправились на охоту. Зашли очень далеко и сделали привал на небольшой поляне, на которой рос раскидистый могучий кедр. Вавилов рассказал случай, который произошел с его отцом здесь, на этой поляне, свыше восьмидесяти лет назад. Из его рассказа я догадался, что это случилось 30 июня 1908 года, в день падения Тунгусского метеорита. Вавилову-старшему было тогда 17 лет. Охотясь в лесу, он неожиданно увидел в небе огненный шар, пролетевший на север. Затем в небе он заметил какую-то медленно опускающуюся точку. Скорость ее стремительно нарастала. И вдруг почти к самым ногам упал какой-то предмет, напоминающий небольшой ящичек или шкатулку. Вавилов взял ящичек, но тут же, вскрикнув от боли, выпустил из рук. Ящичек был горяч, как уголь, взятый только что из костра. В тот же миг ослепительная вспышка заставила Вавилова закрыть руками глаза. Ему показалось, что в тайгу, совсем рядом, упало солнце. Когда он открыл глаза, то с любопытством и страхом осмотрелся вокруг. Ничего не изменилось. Тайга имела обычный вид. Вавилов подождал, пока остынет ящичек, и снова взял его. В этот момент раздался оглушительный грохот. Воздушной волной Вавилова сбило с ног. Оглушенный и испуганный, он пролежал, заткнув уши, около четверти часа. В тайге бушевал ураган, трещали деревья. Когда Вавилов, наконец, встал, ему показалось, что тайга чуть поредела. И в самом деле, у многих деревьев верхушки и ветви были сломаны. Со страхом взирая на ящичек — причину, как ему казалось, всех непонятных и грозных явлений, он подошел к разлапистому кедру и сунул ящичек в дупло. Там он и пролежал более полустолетия. Потом отец показал его сыну и положил на место.