Cемен Слепынин - Фарсаны

— Удача! — возгласил Кольцов. — “Свет и тьма” уже в пути на всемирную выставку, а “Полонез” в виде исключения сразу отправляется в Солнечную галерею. Так что можешь поздравить Саню с почетнейшим званием лауреата “Золотого кольца”.

Иван вяло поблагодарил. Тревожные мысли, мелькнувшие еще утром, в саду, с новой силой завладели им. А тут еще Зина подлила масла в огонь. Едва успел Денис Кольцов “раствориться”, как облако связи вновь заструилось.

— Я боюсь! — Зина едва сдерживала слезы. — Саня уже не мальчик, чтобы прятаться в лесу. Тут что-то другое…

Опасения Зины и недобрые предчувствия Ивана сбылись. Утром из облака связи явился Октавиан Красс. Вид у “бога вечности” был весьма бледный.

— Саня… — начал он и замолк.

— Что — Саня? Говори же!

— Его искали не там… Он прятался у нас, в “Хроносе”, в металлических лесах энергосистемы.

— А сейчас?

— Сбежал… В свою эпоху.

Октавиан сжато и отрывисто рассказал, как все произошло. Сане удалось погасить роботов, охраняющих “Скалу”. Сбежал он не в мягком комбинезоне, а в полускафандре с жестким корпусом…

— Сейчас буду у вас, — коротко бросил Иван и кинулся на стартовую площадку.

Из “ласточки” ж выжал предельную скорость и через семь минут был уже у хроноэкрана. Здесь собралось около десятка сотрудников “Хроноса”.

— Скоро “Скала” реализуется на Горе Духов, — говорил Октавиан. — Хроношока у Сани не будет. Он ведь абориген той эпохи.

Хроноглаз отфокусировался и нацелился на седловину Горы Духов. Кроны деревьев уже окутались в зеленый, полупрозрачный весенний бархат. На гибких ветвях появились клейкие листья, слышался их влажный лепет. Стоило, казалось, протянуть руку — и пальцы коснутся верхушки ближней березы.

Между стволами виднелись ярко освещенные солнцем одиночные островерхие скалы, отороченные снизу зазеленевшей майской травой. Внезапно, как гриб с острой шляпкой, выросла из земли еще одна скала, ничем, казалось, не отличающаяся от своих сестер. Трещина в камне разошлась, превратившись во вход. Оттуда, из капсулы времени, высунулась голова — точнее, непрозрачный колпак полускафандра.

Секунду — другую Саня колебался, потом осторожно ступил на поляну перед “Скалой”, откинул колпак и огляделся по сторонам.

— А “Скалу” забыл закрыть, — прошептал кто-то.

— Он вернется, — с надеждой сказал Октавиан.

Надеждам этим как будто суждено было сбыться. Саня взглянул вверх и наверняка увидел звездочку — хроноглаз. На лице юноши отразилась растерянность. Тревожное мигание “звездочки” он, конечно же, понял как приказ вернуться. Не спуская с нее завороженного взгляда, Саня попятился, нащупал за спиной неровные края входа в “пещеру” и наполовину скрылся в ней. Еще полшага, и вход закроется, капсула автоматически начнет обратный бег во времени.

Затаив дыхание все ждали этого полушага. Но Саня, В нерешительности постояв, вдруг кинулся прочь от “Скалы”. Ее зев остался открытым… Юноша миновал седловину и вскоре показался на вершине. Остановился перед затейливо изогнутыми скалами — “духами Фао”. Потом зашел под крону березы с раздвоившимся снизу стволом. Ее почки только начали распускаться. Сквозь мелкую листву, как сквозь зеленую кисею, видно было, что делал Саня. Он сел на камень — излюбленное место колдуна, взял палку и поворошил еще не погасшие угли.

Горькая жалость пронзила Ивана. О чем думал сейчас Саня? Может быть, вспоминал свою встречу с “колдуном Ваном” и ночь, проведенную у костра?

— Посидит, подумает и — вернется, — Октавиан еще хотел надеяться на благополучный исход.

Однако Саня, как видно, возвращаться не собирался. Он встал и начал спускаться с горы по тропинке, протоптанной Ленивым Фао.

— Что он делает? — разволновался Октавиан. — Скоро на тропинке появится колдун. Он уже где-то у подножия. Они столкнутся!

Но Саня недаром провел много часов у хроноэкрана. Он запомнил, как будет протекать жизнь племени в близком будущем. Юноша остановился, накинул на голову колпак и свернул с тропинки в кустарник.

Вскоре на хроноэкране показался Ленивый Фао. Немощный и дряхлый, он сильно горбился, брел медленно, часто останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

Склоны горы так густо поросли высоким кустарником, что трудно было сказать, наблюдает ли Саня за колдуном или спускается вниз. Иногда казалось, что спускается, — ветви на склонах колыхались. Но раскачивать их мог и налетавший порывами ветер.