Гордон Диксон: Спасательный корабль

Его уже тошнило от этих слюнтяев.

– Всем молчать! Занимайтесь распределением мест. Пусть каждый разместится рядом с тем, кто хочет, пока мы будем в шлюпке. Эти места будут постоянными. И чтобы я не слышал разговора о перемене места! После осмотра шлюпки я запишу ваши имена и скажу, что будет делать каждый, пока мы здесь. Приступайте!

Все немедленно бросились выполнять приказ, кроме, может быть, Мары. Джайлсу показалось, что на секунду она замешкалась, и это удивило его. Возможно, она была из тех несчастных, которых приласкала, разбаловала и воспитала какая-нибудь семья Адельманов, так что они чуть ли не считали себя принадлежащими к высшему классу. Рабочие, вскормленные, как говорится, таким образом, всю последующую жизнь ощущали себя несчастными. Они не приобрели необходимых привычек в самые первые важнейшие годы и взрослыми уже не могли приспособиться к требованиям общества. Иначе нельзя было объяснить ее поведение.

Он отвернулся от рабочих, сразу позабыв о них, и приступил к тщательному осмотру шлюпки. Она не походила на те роскошные комфортабельные суда, которые он, как и большинство урожденных Адель, привык водить по Солнечной системе.

– Сэр...– прошептал кто-то сзади.– Вы не знаете, они женщины или нет?

Джайлс обернулся и увидел Гроуса. Тот был бледен, Джайлс мельком взглянул на альбенаретцев: в смысле пола они были почти неразличимы и, кстати, имели совершенно равные права и обязанности на корабле. Но удлиненная талия капитана говорила о том, что это женщина. Инженер был мужчиной.

Джайлс снова посмотрел на побледневшего от страха Гроуса. Среди рабочих ходили тысячи ужасных легенд о поведении альбенаретской женщины в особые периоды не только по отношению к своим мужчинам, но, как суеверно считали рабочие, и по отношению к остальным разумным существам мужского пола. Основой их россказней был тот факт, что «женщины» – два пола альбенаретцев не в точности совпадали с человеческим понятием мужчины и женщины – во время полового акта получали от мужчины не только оплодотворенный организм, который впоследствии вынашивали, но всю половую часть его тела, которая в утробе присоединялась к ее кровообращению и становилась частью ее тела, источником питания растущего организма во время беременности.

Отторжение части «мужчины», естественное с точки зрения альбенаретцев, для человека означало нечто ужасное. Мужчина становился бесполым на то время, пока длилось вынашивание – по земному времени, примерно, два года – и пока альбенаретский ребенок не родится и не научится ходить. Земные ксенобиологи считали, что этот эволюционный принцип служил гарантией того, что мужчина будет защищать свою женщину и потомство в тот период, когда они сами не могут о себе позаботиться.

Но столь сложные интерпретации инопланетных обычаев, подумал Джайлс, недоступны пониманию рабочих, перешептывающихся в темных углах. Гроус, очевидно, боялся того, что может сделать с ним альбенаретская женщина, особенно будучи возбуждена. И, скорее всего, все другие мужчины-рабочие почувствовали себя так же, если бы узнали, какого пола капитан.

– Они офицеры! – бросил Джайлс.– Как ты смеешь видеть в них женщин?!

Гроус явно обрадовался такому повороту дела.

– Нет, Ваша Честь, нет, сэр, никак нет... спасибо, сэр. Большое спасибо.

Джайлс вернулся к осмотру. Но тут ему пришло в голову, как поражены будут рабочие, если альбенаретцы вступят в связь до приземления. Конечно, он не представляет себе, при каких условиях может сработать инстинкт продолжения рода, и он запретил себе думать об этом. Пока все было в порядке, и большего он не требовал. Лучше осмотреть шлюпку.

Это был просто цилиндр в пространстве. Заднюю половину цилиндра занимал двигатель и камера сгорания, питавшая его. На носу располагался пульт управления и три обзорных экрана; оставшееся пространство имело форму трубы около четырех метров в диаметре и двенадцати метров в длину, с плоским полом. Пол был сделан из мягкого, податливого материала: по нему трудно ходить, но удобно сидеть или лежать. Противоперегрузочные койки, в которых они расположились, хранились как раз под этим губчатым полом.

Вверху по всей длине шлюпки тянулась цепочка горящих бело-желтых ламп, которые, как почерпнул Джайлс из книг об Альбенарете, прочитанных прежде, чем он покинул Землю, никогда не выключались, даже когда шлюпка не использовалась. Это было нужно для того, чтобы обеспечить рост лозы ИБ, покрывавшей всю свободную поверхность помещения, начиная от середины и до конца кормы. Это растение означало жизнь для пассажиров шлюпки, землян и альбенаретцев, все равно; его плоские красно-зеленые листья вырабатывали кислород. Золотые круглые ягоды, свисавшие с длинных тонких стеблей, были единственной пищей обитателей шлюпки. Ствол ИБ, толщиной в человеческую ногу, выползал из похожего на гроб металлического ящика на корме, в котором содержался питательный раствор. Пыльный металлический люк прикрывал отверстие, куда сваливались остатки еды. Санитарные удобства этой продуманной замкнутой системы для выживания завершались раковиной под водопроводным краном и контейнером позади ящика.