Расселл Джонс - Выше головы!

Замерив «нулевую» активность нагрузки на средства слежения , легко ловить изменения — и сразу видеть, подключился ли логос, как именно это произошло и кого он стремится выследить. Для сотрудников Отдела Безопасности такая проверка — часть рутинной работы. Правда, так они присматривают за тем, как функционируют защитные системы. Кто будет беспокоиться о поведении логосов? Ну, так никому и в голову не придёт устроить шантаж, фактически, взяв в заложники целую станцию!

Конечно, я могу попросить, чтобы Инфоцентр ограничился Базой Данных и ни в коем случае не искал Жубера среди обитателей станции… Но у ИскИнов такие операции обязательны к выполнению. Они не могут отменить эту последовательность. Проверка «объекта» — это в первую очередь проверка безопасности для него. Как в старом добром КТРД, который не обмануть и не отключить, выполнение такого алгоритма абсолютно. Словно нервный импульс для человеческого организма…

«Вот что он имел в виду! Он не может узнать, что именно ИскИны собираются сделать, но всегда в курсе, когда и как интенсивно думают о нём. Если так, логосов лучше вообще в это не втягивать. Можно только представить, как они отреагируют на человека, угрожающего кого-то убить!»

Значит, я не могу воспользоваться и альтером тоже: любой разговор, не важно с кем, проходит через Инфоцентр. Упоминание имени, намёк на опасность — и сработает всё тот же алгоритм.

Три года посредничества не проходят бесследно: я не только разгадал эту часть замысла, но и сумел увидеть его красоту. Ловко он меня подловил! И можно бы прикинуться дурачком и рассказать всё Инфоцентру, но как докажешь, что я не знал о последствиях? Любая провокация чревата. И если я осознанно поставлю под угрозу чужую жизнь, Жубер тем более добьётся того, чего хотел — дискриминации «искусственных людей». Только цена будет другой…

«Логосов, значит, не трогаем», — подумал я, и тут под мои пальцы аккуратно подсунулся мохнатый бок. — «Логосов — нет, а вот камиллов — другое дело, ведь они действуют по другому принципу. Особенно те, кто не предназначен для наблюдений».

— Чуть не забыл… Чарли, ты мне не поможешь? Зайди-ка через себя в вашу Сеть и проверь список всех прибывших на предмет шовинизма, — попросил я, вытянув ноги и устало опершись спиной о ножку кресла.

Приноравливаясь ко мне, оно наполовину убралось в пол и аккуратно раздвинуло оставшуюся опору, в итоге приняв вид узкой спинки, торчащей из пола. Я ощущал кожей эти изменения, почти незаметные, но приятные, и думал о том, что у шовиков не бывает таких заботливых камиллов. Точнее, заботливость там в другом: не проявлять предусмотрительность, которая не указана в перечне задач.

— Виктор Жубер, первая степень, — сказал свин и, подойдя ещё поближе, прилёг рядом с моей правой рукой. — Я могу переслать тебе информацию.

— Не надо.

Не было ничего особенного в том, что я проверяю новичков, а что таким способом — ну, сойдёт за игру. Вечер трудного дня, впереди непростой ужин… Работа при этом никуда не делась.

— Кто он?

— Профэксперт-стажёр. Возраст: тридцать пять лет.

— Больше никто?

— Анна Челио. Третья степень. Но в сто девяносто четвёртом году назад с неё был снят этот диагноз. Полностью…

— Сколько ей лет?

— Двадцать два.

— Ясно. Кстати, лучше говорить «год назад». Если это было несколько лет назад, лучше говорить, сколько лет назад, а не год, когда это было. Когда десять лет и позже, тогда уже можно.

— Спасибо большое…

Поскольку я начал по привычке почёсывать ему за ушами, было трудно понять, к чему именно относилась благодарность.

— А что там этот Жубер? Какие-то ещё сложности?

— Нет. Только это.

— Кем он был раньше?

— Состоял в Службе Безопасности. Работал на «Ноэле»…

— Как наш инспектор?

— Да. Я могу сделать биографическую справку по этому параметру.

— Не нужно.

Я обдумывал услышанное. Моя догадка завела в тупик — фобию Жубера я угадал, но с его возможными сообщниками по-прежнему не ясно. Но даже если здесь, на станции, он один, это не значит, что он не выполнит угрозу. Судя по тем устройствам, которые он держит при себе, и маниакальной предусмотрительности, он мог ожидать и того, что я нападу на него…

Напасть? Это идея! Банальная. Но действенная: вес у нас был одинаковый, у меня имелись шансы обездвижить его. А потом? Попрошу поверить мне на слово, что он — преступник? Бывший обэшник, эксперт — объявить его маньяком? Но как доказать? И что если он уже тогда начнёт выполнять свою угрозу?