Филип Дик: Вторая модель

С появлением «когтей» война не могла продолжаться долго. Возможно именно сейчас она и пришла к завершению.

Может быть, майор Хендрикс и направляется в неприятельский штаб, чтобы услышать это известие. Похоже что, азиаты решили выбросить белый флаг. Обидно только, что война тянулась так долго.

Сотни тысяч автоматических дисков возмездия кружат над Европой и Азией. Кристаллы, заряженные бактериями, азиатские управляемые ракеты, которые со свистом обрушиваются на города Америки, бомбы…

…И вот теперь еще «когти»!

Эти устройства принципиально отличались от других видов оружия. Хотелось это кому-то признавать или нет, но по сути они уже не были машинами. Они были живыми существами – вращавшимися, ползавшими, вылезавшими неожиданно из руин. Отряхиваясь от пепла, они пулей устремлялись к человеку, взбирались на него, стараясь дотянуться до горла. Это было их работой, выполняли они ее безукоризненно, особенно в последнее время, когда стали появляться новые конструкции и модификации. Теперь «когти» могли производить саморемонт, и с этого момента перестали нуждаться в своих творцах.

Радиационные браслеты защищали от них американские войска, но стоило человеку потерять браслет, как он тут же становился добычей этих тварей, независимо от того, в какую форму был одет. А далеко внизу, под землей, заводы штамповали все новых и новых чудовищ. Люди держались подальше от этого производства – находиться там было слишком опасно.

Заводы работали в автоматическом режиме, выпуская в огромных количествах различные модификации «когтей» – еще более быстрых, более сложных и более эффективных в бою, чем предыдущие.

По-видимому, благодаря им великий американский народ и выиграл войну…

Хендрикс закурил сигарету. Справа от него громоздились руины города. Пейзаж действовал на нервы. Ему казалось, что он – единственное живое существо во всем мире. Он швырнул погасшую спичку и прибавил шагу. Внезапно Хендрикс остановился, вскинул винтовку и напрягся всем телом.

Из-под развалин дома выбралась какая-то фигура и неуверенно двинулась к нему.

Хендрикс прицелился.

– Стой!

Фигура замерла. Хендрикс опустил винтовку. Перед ним стоял мальчик и внимательно рассматривал майора. На вид ему было лет восемь. Правда, сейчас возраст очень трудно определить. Оставшиеся в живых дети, как правило, отставали в развитии. Мальчик был одет в линялый синий свитер и короткие штанишки. В руках он что-то держал.

– Что это у тебя? – резко спросил Хендрикс.

Мальчик протянул руки. Это была игрушка – маленький плюшевый медвежонок. Мальчик, не мигая, смотрел на взрослого, и выражение его больших глаз заставило сжаться сердце майора.

– Мне не нужна твоя игрушка, сынок. Оставь ее себе.

Мальчик снова крепко обнял медвежонка.

– Где ты живешь? – поинтересовался Хендрикс.

– Там.

– В развалинах?

– Да.

– Под землей?

– Да.

– Сколько вас там?

– Сколько вас… сколько?

– Я спрашиваю, сколько вас там живет? У вас там был большой поселок?

Мальчик ничего не ответил, и Хендрикс нахмурился.

– Но ты здесь не один, не так ли?

Мальчик кивнул.

– Что вы едите?

– Там есть еда.

– Какая?

– Всякая.

Хендрикс внимательно посмотрел на малыша.

– Сколько тебе лет, сынок?

– Тринадцать.

В это было трудно поверить.

Мальчик выглядел слишком хрупким и явно задержался в росте. Вероятно, он был стерилен. Все это последствия длительной радиации. Его ручки и ножки походили на палки для чистки труб – шишковатые и тоненькие. Хендрикс протянул ему руку. Кожа была сухой и шершавой – тоже результат радиации. Он нагнулся и посмотрел ребенку в лицо: его темные глаза казались пустыми.

– Ты слепой? – спросил Хендрикс.

– Нет. Кое-что вижу.

– Но как же тебе удается избегать «когтей»?

– «Когтей»?

– Ну, этих круглых металлических штуковин, которые бегают и зарываются в землю?

– Не понимаю.

Возможно, поблизости «когтей» не было. Значительные пространства были еще свободны от них. Механизмы собирались большей степенью в местах скопления людей. Эти роботы были спроектированы так, чтобы чувствовать тепло – тепло живых существ.

– Тебе повезло, приятель, – выпрямившись, сказал Хендрикс.

– Можно мне пойти с вами, сэр?

– Со мной? – Хендрикс сложил на груди руки. – Но мне предстоит очень долгий путь. Много миль. И я спешу, – он взглянул на часы, – я должен добраться до цели засветло.