Филип Дик - Гибельный тупик

Я единственный, кому пока что удалось спастись, напомнил он себе. Издав горестный стон, он повернул контрольный шар, и сквиб сошел с круговой траектории, направляясь теперь в направлении поселка.

Двигатель сквиба заглох…

Теперь Морли уже ничего другого не слышал, кроме звуков от ударов капель о корпус. Сквиб по гигантской параболе стал падать все ниже и ниже.

Он закрыл глаза. Всегда и везде, говорил он себе, я делал все, что было в моих силах. Но теперь я уже совершенно бессилен что-либо изменить. И все же я сделал все от меня зависящее…

Сквиб ударился о грунт, подпрыгнул, Морли вышвырнуло из кресла на пол кабины. Отдельные секции корпуса разъехались в стороны, разойдясь по швам. Он почувствовал, как на него стал литься едкий, очень напоминающий кислоту, дождь, мгновенно пройдя насквозь через его одежду. Открыв остекленевшие от боли глаза, он увидел, что ливень уже прожег во многих местах отверстия в его одежде и стал теперь пожирать ткани его тела. Он понял это всего за какую-то долю секунды - время, казалось, остановилось, а сквиб тем временем переворачивало и переворачивало, то и дело он скользил по грунту в перевернутом состоянии, вверх шасси, но Морли уже не испытывал ни страха, ни отчаяния, ни даже боли. Он просто воспринимал гибель своего корабля - и свою собственную - как какой-то сторонний наблюдатель.

Сквиб в конце концов забуксовал и остановился. Тишина, только стук капель кислотного дождя. Морли лежал, наполовину погребенный искореженным металлом корпуса, фрагментами приборной панели, осколками разбитых фонарей и видеоэкрана. Боже, подумал он, ничего не осталось, и вскоре земля поглотит и сквиб, и меня. Теперь он испытывал какое-то тупое безразличие, понимая, что не долго еще оставалось ему жить, что он умирает, притом умирает почем зря, бессмысленно и одиноко. Как и все остальные, кто еще недавно входил в состав этой группы поселенцев-неудачников. Заступник, взмолился он, вступись за меня. Стань на мое место. Умри вместо меня.

Подумав так, он стал ждать. И слышал только, как барабанит дождь.

Глен Белснор снял с тупо нывшей головы полиэнцефалический цилиндр, аккуратно опустил его и не очень-то уверенно поднялся на ноги. Потер пальцами лоб, но от этого голова стала болеть еще сильнее. Нескладно все как-то на этот раз получилось, отметил он про себя. Мы все сработали на это раз крайне неудачно.

Слегка пошатываясь, он вошел в корабельную кают-компанию и налил себе стакан холодной минеральной воды из бутылки. Затем стал рыться в карманах, пока не нашел сильнодействующее таблетки от головной боли, положил одну таблетку себе в рот и запил ее глотком прошедшей вторичную обработку воды.

Теперь зашевелились и другие, каждый в своей крохотной индивидуальной ячейке. Стащил цилиндр, заключавший в себе его череп, Уэйд Фрэйзер, а еще в нескольких ячейках от него стала возвращаться в активное гомоэнцефалическое состояние Сюзи Смарт.

Помогая ей высвободиться из тяжелого цилиндра, Глен Белснор услышал сдавленный стон. Исполненный неподдельного горя стон, свидетельствовавший о глубоком страдании. Он тут же выяснил, что это Сет Морли.

– Минутку, - сказал он. - Я постараюсь зайти к вам как можно быстрее.

Теперь все они выходили из состояния полиэнцефалического слияния… Яростно сорвал со своей головы тяжелый цилиндр Игнас Тагг, умудрившись одним движением ловко разомкнуть винтовой замок на жесткой застежке, пропущенной с него под подбородком…, веки у него были набрякшими, на бледном, осунувшемся лице - выражение досады и враждебности.

– Подсобите мне, - сказал Белснор. - Мне кажется, Морли все еще в шоковом состоянии. Да еще тут надо помочь оправиться доктору Бэбблу.

– С Морли ничего не случится, - хрипло произнес Тагг, затем стал протирать глаза, лицо его исказилось, как будто им овладел приступ тошноты. - У Морли всегда так.

– Но он все еще в шоке - его смерть, наверное, была особенно жуткой.

Тагг поднялся, уныло кивнул головой.

– Как прикажите, капитан.

– Сделайте так, чтобы ему было тепло, - велел Белснор. - Установите регулятор обогрева на максимальную отметку. - Сам он склонился над лежавшим ничком доктором Милтоном Бэбблом. - Больше жизни, Милт, - сочувственно произнес он, снимая цилиндр с головы Бэббла.

Там и здесь постепенно приходили в себя остальные члены экипажа. И все без исключения горестно стонали.

Громко, чтобы его слышали все, капитан Белснор сказал: