Грег Бир - Корпус-3

Не открыть книгу — глупо.

Я поднимаю переднюю обложку и внимательно изучаю корешок. На поверхности клея пузырьки, какая-то органика; возможно, это, как и пятна на обложке, не человеческая кровь, а кровь фактора или что-то другое. Я раскрываю книгу, прищуриваюсь, буквально погружаюсь в нее.

Первая страница начинается с толстой черной линии.

Я прожил сто циклов раскрутки и замедления. Забавно: все, кого я встретил, говорят именно так; эти слова — часть жаргона выживших. Ты учитель, стало быть, знаешь, что такое жаргон. В книге, которую я получил от своего предыдущего воплощения, это слово было, но ничего полезного я там не обнаружил. Книги теряются. Эту я сделал из нескольких и вставил чистые страницы, чтобы записывать, что произойдёт дальше.

Другие страницы — я их пометил — их более ранних книг.

Удачи.

P.S. Если ты — это я, то поймешь, как прочесть остальное. Если нет… Скажем так: информация стоит дорого, и я не хочу давать другим преимущество.

Похоже, кто-то сильно меня ненавидит.

Ненавидит тебя.

Остальной текст поначалу кажется бессмыслицей — буквы, выбранные в случайном порядке, написаны аккуратно, но из них складывается тарабарщина. Я закрываю книгу. Что такое «жаргон»? Инертный газ или стиль речи? Вроде бы второе.

Возможно, я — это не я — и не он. Возможно, что-то утрачено. Уверен, память и знания вернулись ко мне не полностью. Хотя если меня создали, собрали, вытащили из мешка — как угодно — совсем недавно, то у меня и не должно быть памяти. Тогда все мои знания — просто импринтинг.

Немного погодя я устраиваюсь поудобнее — парю в воздухе рядом с потолком и дремлю. Нужно, чтобы рядом была поверхность, от которой можно оттолкнуться — на случай если некая тварь захочет вычистить меня и убрать в холодильник.

«Сто циклов», — написано на первой странице.

Значит, я просто юноша.

Юноши играют со словами. Я даже вижу залитое солнцем одеяло, тетрадь и игру, изгородь из белых колышков, которые нужно переставлять, — это шифр частокола. Игра заключается в том, чтобы менять местами буквы. Чтобы усложнить шифр, я перевожу написанное на поросячью латынь, а затем меняю буквы. Позднее, в школе, я показываю текст ученикам, чтобы узнать, смогут ли они это прочесть. (Я почти ощущаю запах классной комнаты — мел, стружки от карандашей, жар старых батарей, нестираные носки, обеды — сандвичи с ветчиной в бумажных пакетах.)

Некоторым удается расшифровать код, и они становятся моими друзьями. Но большинство сделать это не может. Мы называем их…

Неудачниками.

Вот оно. Неудачник — это не я.

Я просыпаюсь, открываю книгу и вскоре уже довольно быстро разбираю текст — а если потренироваться, то смогу и писать этим шифром. Такие вещи у меня хорошо получаются.

СТРАНИЦА 2

Я продвигаюсь вперед. «Холодные ожоги» заживают. Девочка умерла — ее разорвал на части зубочервь.

Интересно, а девочка тоже всегда умирает?

Некоторые существа — живые, хотя действуют как машины. Роботов здесь нет; правда, я видел какую-то серебристую женщину — не всего лишь секунду.

Я опишу существ, которые встречаются здесь и могут представлять опасность.

ФАКТОРЫ. Самые важные — это чистильщики. Они пытаются сделать так чтобы все сверкало и сияло. У чистильщика три головы/морды и шесть ног. Они прекрасно себя чувствуют в невесомости, но если вес есть, им тоже неплохо. Когда мы умираем, а иногда если не удается сбежать, то и раньше, — они нас забирают. Другие факторы — ремонтники и переработчики. Если Корабль поврежден, чистильщики или разведчики вызывают ремонтников. Последние — довольно бесхитростны и опасны лишь в том случае, если ты стоишь на пути к тому, что нуждается в ремонте. Переработчики выглядят жутковато и могут быть очень опасны, обычно они держатся рядом с шарами из мусора. Зубастый угорь — переработчик, он превращает мертвую органику в жижу. Тьфу.

Говорят, что ремонтники и переработчики появляются все реже. Я видел только двух.

Разведчики: они меньше и тоньше. Тоже редко встречаются.

Садовники: единственные разноцветные факторы. Все остальные — коричневые, темно-серые или черные.

Факторы чувствуют тепло. Во время похолодания они обычно неактивны.

И еще есть «убийцы». Так их называю я. Шишкоголовые завут их «Ксс-Шайтан» Тяжело произнести даже с зажатым носом. Кажется, это означает «Создатель боли».

«Убийцы».

Пережить встречу с «убийцей» редко кому удается. Никто из тех, кого я встречал, не мог четко описать эту тварь. «Убийцам» помогает корпус, так что они могут пройти куда угодно, причем быстро. Это меня злит — словно играешь в карты с шулером. (Попытайся вспомнить карточные игры: их правила и сам процесс — великолепные метафоры).